Анатолий Дементьев - Прииск в тайге

Вдруг рядом с Плетневым на землю упала тень, чуть передвинулась и заслонила собой солнце. Будто кто в спину толкнул охотника, чувствует на себе пристальный взгляд — смотрит кто-то сверху. Сердце сжалось, а потом заколотилось быстро-быстро. Горячая волна прошла по телу. Ни одного движения не сделал Никита. Как стоял, согнувшись, так и замер. Кто там, наверху? Человек? Зверь? Хуже, если человек, от него пощады не жди. Давно уж, поди, наблюдает, как он, Плетнев, распихивает по карманам самородки… Что же этот, наверху, дальше делать станет? Эх, зачем ружье на сосенку повесил! Вот он из этого ружья и саданет промеж лопаток… И Вьюга где-то запропастилась. Ну, а если не человек там, а зверь?

Охотник резко выпрямился, повернулся к тому, кто стоял у ямы. В глаза ударило яркое солнце и на миг ослепило. Но Плетнев успел заметить, что против него стоит не человек, а какое-то темное мохнатое чудище. «Медведь», — мелькнула догадка, и в тот же миг с шумом обвалился большой кусок земли, выступавший над ямой. Зверь кубарем скатился вместе с ним и оказался возле человека.

Перепуганный мишка страшно рявкнул и тотчас поднялся на дыбы. Мохнатая бурая гора качнулась, повалилась на человека. Смятый тяжестью навалившегося зверя, Никита упал около вывороченной бурей сосны. Зверь заревел, наткнувшись мордой на острые обломленные концы сухих корней, но успел ухватить лапой человека, прижать к дереву.

Плетнев уже успел оправиться от неожиданного нападения, вернулось хладнокровие. «Ружье… там, наверху. Топор, где он? Обронил в яме… Нож!» Правой рукой рванул из ножен широкий, отточенный как бритва, охотничий нож, резким взмахом погрузил его по самую рукоятку в мохнатую грудь зверя, повернул, вытащил и мгновенно нанес второй удар. В лицо брызнула липкая горячая кровь, а в ушах зазвенело от медвежьего рыка. Сильная когтистая лапа обрушилась на голову охотника, содрала шапку и скользнула вниз по плечу распарывая полушубок. Ревущий от боли, разъяренный медведь старался вытащить человека из-под дерева, подмять под себя. Обливая врага кровью, хлеставшей из двух глубоких ран, зверь рвал когтями охотника, а тот, пригибая голову, пытался уползти, заслониться стволом и корнями сосны. Далеко отброшенный нож тускло поблескивал на солнце.

У ямы раздался злобный лай, и в нее стремительно скатился грязно-белый клубок. Лайка с налитыми кровью глазами и вздыбленной шерстью, кинулась на медведя, вцепилась острыми зубами в его жирную ляжку. Зверь осатанел от боли, оставил человека и живо повернулся к новому врагу. Тяжелый удар лапы пришелся на пустое место: собака ловко увернулась. Быстро наскакивая, не переставая лаять, Вьюга выискивала, с какой стороны удобнее цапнуть мохнатого зверя. Не впервой она встречала медведя, знала, как надо вести себя, чтобы отвлечь его от хозяина. Медведь присел, зажимая одной лапой раны на груди, а другой отмахиваясь от налетавшей на него увертливой лайки. Зверь не видел, как за спиной поднялся человек, подобрал с земли топор. Мишка будто нарочно вытянул шею, подставив лобастую голову с маленькими, зло прижатыми ушами. Охотник взмахнул топором. Хряснули кости. Вой огласил тайгу, оборвался на высокой ноте и перешел в хриплый, захлебывающийся рев. Зверь упал, судорожно заскреб сырую землю кривыми черными когтями. Мохнатая туша дернулась раз, другой и затихла. Вьюга с торжествующим рычанием кинулась на поверженного врага. Остервенело вцепилась в ляжку, отскочила, подбежала снова, обнюхала окровавленную голову зверя и отошла, часто дыша, высунув язык, поводя тощими боками.

Плетнев сел в сторонке, вытирая рукавом разорванного полушубка мокрое от пота и крови лицо. Трясущимися руками стал набивать табаком трубку, ломая спички, долго не мог закурить. Девять медведей взял Никита на своем веку. А вот этот зверь, что сейчас лежал у его ног, едва не стоил жизни. Подошла Вьюга, потерлась мордой о хозяйские колени. Охотник благодарно глянул на нее — верного и бескорыстного друга.

С полудня из гнилого угла [1] Гнилой угол — северо-запад. потянул ветер, нагнал тучи. Вот-вот мог пойти дождь. Плетнев пошел быстрее. Первые тяжелые капли глухо застучали по веткам. До избы оставалось версты три. Вьюга убежала вперед, чтобы по обыкновению встретить хозяина у калитки. Едва Никита показался — собака выбежала навстречу, отрывисто лая. Она то и дело поворачивала голову в сторону избы, при этом шерсть на загривке у нее поднималась и в голосе звучала злоба. Поведение лайки насторожило Плетнева. Он шагнул во двор и сразу увидел распахнутую настежь дверь избы. «Был кто-то», — подумал охотник и осмотрелся. На земле никаких следов. В избе все было перевернуто вверх дном. Здесь побывал человек. Он торопился и хватал все, что попадало под руку. Грабитель заглянул и в амбар, унес звериные шкурки, добытые зимой. Рухляди было заготовлено худо-бедно рублей на пятьдесят. На эти деньги Никита рассчитывал сделать запасы на зиму.