Николай Глебов - В степях Зауралья. Книга вторая

Еще весной, после того, как чехи заняли Марамыш, она благополучно доехала до Челябинска и остановилась на квартире у дальней родственницы в Заречье.

Город был наводнен чехами и белогвардейцами. Отдохнув с дороги, Христина начала осторожно наводить справки об оставшихся на свободе коммунистах.

Лето прошло в напряженной и опасной работе. Шпики шныряли повсюду. Подпольный комитет поручил Христине заведовать отделом Красного Креста. Девушка раза два выезжала на Куричью дачу, в отряд Русакова для оказания денежной помощи семьям партизан. Через нее была установлена связь с рабочими Златоуста и Миньяра. Сейчас она шла в Копейск по заданию укома.

Над равниной медленно плыли тяжелые тучи. Повалил снег.

Девушка прибавила шагу. Согретая быстрой ходьбой, она не чувствовала холода и, поглядывая с опаской на тучи, старалась лишь не сбиться с дороги.

«Только бы добраться до построек! Должно, будет буран», — подумала она и поспешно выбралась на дорогу.

Обогнув рощу, девушка заметила стог сена. От него к Копейску вел свежий след.

Часа через полтора она стучалась в дверь маленького домика шахтера Ошуркова.

Сам хозяин был в партизанском отряде. Девушку встретила хозяйка, еще молодая женщина, но уже состарившаяся от нужды и непосильной работы.

Вечером Христина вместе с женой Ошуркова направилась к партизанским семьям.

В семье шахтера Андрея Бойко было девять сыновей; трое из них сражались против Колчака, четвертый томился в белогвардейском застенке. Малыши жались друг к другу на широкой кровати, где лежали лохмотья одежды. Христина, окинув взглядом пустые промерзшие стены избушки, вздохнула. Из-под кровати вылез тощий поросенок, почесался о деревянную ножку ее и, хрюкая, поплелся в закуток к пустому корытцу.

Вскоре в избу вошли другие женщины. Девушка начала рассказывать о наступлений Красной Армии и разложении в рядах белых частей.

— Скоро придут освободители, и наши страдания кончатся!

— Скорей бы, — вздохнула одна из шахтерок. — Так намучились, так намучились, что и сказать трудно!

— Скоро! — решительно тряхнула головой Христина. — Потерпите немножко. Колчак подыхает, но он еще силен. Нужно бороться, не давать угля белогвардейцам! — Открыв полевую сумку и достав из нее деньги, бумагу и карандаш, девушка продолжала: — Подпольный Комитет посылает вам свою пролетарскую помощь. Мы будем оказывать вам поддержку по мере возможности. Сегодня в районном Комитете партии выберем одного товарища, которому и поручим это дело.

Ночью Христина передала директиву укома копейским подпольщикам.

— Снижайте добычу угля. Если не будет угля, паровозные топки заглохнут, тогда воинские эшелоны колчаковцев застрянут на станциях. Не получая подкрепления, беляки быстрее начнут откатываться обратно, мы скорее их добьем! Нужно устраивать забастовки, ни одной тонны угля на-гора!

На второй день девушка направилась в обратный путь.

Буран утих. Выйдя за околицу, Христина на миг зажмурила глаза от ярко блестевшего снега, который миллиардами изумрудов сверкал под лучами солнца. На душе было хорошо. Радовали бодрые выступления горняков, твердо веривших в близкую победу над Колчаком.

Пройдя километра два, Христина заметила небольшую группу всадников, ехавших ей навстречу. Растянувшись цепочкой, они двигались неторопливо, видимо, боясь сбиться с дороги.

«Казаки!» — девушка поспешно расстегнула пуговицы полушубка и, вынув полевую сумку с бумагами, быстро втоптала в снег.

Казачий разъезд приближался. Переминаясь с ноги на ногу, девушка стояла на сумке, ожидая, когда проедут всадники.

— Что, красавица, холодно, может тебя погреть? — весело крикнул молодой казак.

— Погрей ее нагайкой! — хмуро буркнул в бороду второй и сердито посмотрел на Христину: — Куда идешь?

— В город, на базар.

— Какой тебе базар — в такое бездорожье?

— Трогай коня, Евсеевич, — крикнул задний, напирая на лошадь бородатого казака. — И так запаздываем! — не дожидаясь, когда тот возьмется за повод, стегнул лошадь бородача нагайкой.

Всадники проехали.

Пропустив последнего конника, Христина вышла на дорогу, оглянулась и, видя, что казачий разъезд скрылся за березовым колком, разгребла снег, нашарила сумку, спрятала ее под полушубок.

Домой Христина вернулась поздно. Старая тетка, у которой она жила, открыла дверь и сказала торопливо:

— Какой-то человек целый день возле окна ходил. Не сыщик ли?