Михаил Алексеев (Брыздников) - Девятьсот семнадцатый

— Опять демагогия.

— Нет, не демагогия. Вот послушайте. Мы, большевики, как раз действуем свободно. Мы хорошо знаем то, что вы давно уже позабыли или не знали вовсе. Мы исповедуем великие заповеди наших учителей — Маркса и Энгельса.

— Очень сомнительно.

— А вы не сомневайтесь, а слушайте. Что такое свобода? По-купечески свобода — это делай, чего моя нога хочет. А по-нашему — свобода есть осознанная необходимость. Для того, чтобы человечество вышло из тупика капиталистического разбоя, эксплоатации и грабительской войны, нужен насильственный пролетарский переворот и диктатура революционных рабочих, то есть нужно уничтожить капитализм. Это необходимо и понятно каждому. Мы сознаем эту истину. В нее уверовали даже отсталые слои трудящихся. Правда, пока не все. Такова мораль. Мы поступаем, как действительно свободные люди, проводя в жизнь то, что необходимо.

— Ну, это старая песня. Вы не учитываете объективных условий.

— А, бросьте. Сколько раз я доказывал вам и цифрами и фактами, что именно теперь настало время для пролетарской революции в России. Ведь она идет, и только слепые, вроде вас, не видят ее разбега.

— Опять демагогия, рассчитанная на то, что собравшиеся вокруг вас солдаты уверуют. Давайте факты.

— Извольте. Вы за поддержку Временного правительства? Вы за войну до победы?

— Постольку поскольку — да.

— И тут изворачиваетесь. Говорили бы прямо. Ясно, что вы за поддержку капиталистов и помещиков. А мы говорим: никакой поддержки Временному правительству. Мы говорим: долой войну в интересах капитала.

— Это почему же вы против Временного правительства? Туда входят и социалисты.

— Вот смотрите на стену. Видите эти три красных полотнища?

— Ну, вижу.

— На них такие надписи, которые позорят красный цвет.

— Не понимаю.

— Вот первая. Читайте: «Свобода, равенство и братство». Ну, разве это не лицемерие, не очковтирательство? У нас в стране теперь свобода? Позор. Кто поверит? Рабочие свободны умирать с голоду, а капиталисты наживать миллионы барышей на войне. Равенство — бедняка-крестьянина, не имеющего куска черного хлеба про запас, и помещика Родзянко, члена социалистического Временного правительства, имеющего десятки тысяч десятин земли и на миллионы рублей богатств. Братство — угнетенных тружеников и угнетателей. Лицемеры! И вы в общественных местах вывешиваете такие лозунги!

— Это нужно понимать по-другому.

— Да, Для этого нужно стать меньшевистским идиотом.

— Вы не слишком-то, — загорячился южанин.

— Второй лозунг: «Война за свободу до победного конца». За свободу капиталистам грабить не только русских рабочих и крестьян, но и турецких, немецких. Так и писать бы нужно было. Или вот: «Заем свободы». А нужно было бы написать: «Заем рабства». Война в интересах укрепления и обогащения буржуазии. Для пролетариата победоносное окончание ее хуже поражения. Кто же это не понимает? А вы, пользуясь тем, что вас пока большинство в совете, этой грязной ложью пачкаете стены.

— С вами нельзя говорить, — сказал черный оппонент и отошел в сторону.

— А почему же все-таки большинство совета идет за нами? — спросил Гончаренко. — Ведь выборы свободны…

— Это верно. Дело в том, что буржуазия держится не только насилием, тюрьмами, войском, но и темнотой, отсталостью и неорганизованностью масс трудящихся. Через церковь, школу, печать она не меньше порабощает рабочих и крестьян, чем судом, казнями и ссылками. Вот почему солдаты, свободно выбирая в советы, в настоящий момент все-таки идут за буржуазией, за ее обманными лозунгами свободы, равенства и братства, оборонительной войны до победы.

Открыл заседание пленума совета полный армянин, член городского отдела партии дашнакцутюн.

Утвердили повестку. Первым получил слово окружной комиссар Временного правительства, человек в военном мундире, из-под которого выпирало брюшко. Он обрисовал положение на фронтах, изругал большевиков, как прислужников немцев, а в заключение негодующим голосом воскликнул:

— У нас, товарищи, двоевластие. Советы позволяют себе контролировать действия правительства. Когда же это в истории было видано! Это недопустимо, когда кровь льется за оборону свободной страны. Двух властей в государстве быть не может.

— Ну, и катитесь колбасой, — раздался громкий выкрик из задних рядов. — Без вас управимся, и будет одновластие.

Большинство затопало ногами, зашикало, и выкрики с мест прекратились.