Александр Андреев - Спокойных не будет

ЖЕНЯ. Занятия окончились поздно, я почувствовала утомление. Всегда с приближением весны я заметно уставала, точно на плечи мне клали тяжкий груз и я покорно несла его. И вообще, я как-то притихла, погрустнела, и реснички на глазах уныло повисли и уже не взлетали, загнутые, дерзко и озорно. Озорство просыпалось лишь изредка, вихревыми вспышками.

Это озорство звенело во мне счастьем непокорности, а в руки вкладывало меч, которым я разила направо и налево,— мысли вырывались, подобно молниям, острые и беспощадные, и ребята удивлялись, наблюдая за мной, побаивались меткого словца, брошенного небрежно, со смешком. Но вихри проносились мимо, все реже захватывая меня, и молнии не сверкали. Я как будто угасала. Хотя и не теряла надежды, я ждала «эпоху возрождения», упорно веря: все прежнее перегорит, и начнется настоящее мое обновление...

Сейчас же во мне одно лишь ощущение усталости. Быстро доберусь до дома, решила я, и лягу в постель. Я сразу затосковала, подумав о своей постели, теплой, чистой, святой. Я отказалась идти с Эльвирой Защаблиной даже до метро. Она и в веселые-то минуты раздражала своим пристрастием к моде, к тряпкам, к женихам. Милая Эльвира, мне бы твои заботы! Это ужасно, когда человек беспокоится только о своем благополучии, не позволяя себе даже подумать о том, что делается в сердце другого человека.

Но Эльвира не могла отпустить меня «безнаказанно». Уже в дверях она догнала меня, подхватила под руку, задержав:

— Я тебя провожу.

Дорогу нам преградил человек. Я подняла глаза и чуть не вскрикнула от внезапности, от испуга: перед нами, разбросив руки, стоял и улыбался Гриня Названов. Меховая шапка с опущенными наушниками сдвинута со лба на затылок, пальто расстегнуто, свисали концы шарфа и галстук, выбившийся из-за бортов пиджака; казалось, что он был немножко навеселе.

— Занятия ваши затянулись сегодня.— Он сощурено вглядывался в меня.— Долго заставляете себя ждать.

— Я и не подозревала, что удостоена такой чести,— ответила я.— Разве я просила вас ждать?

— Иногда это делается без просьб. — Гриня показал в медленной улыбке ровные белые зубы.— Могу я остаться с вами наедине?

Эльвира незаметно щипнула мне локоть.

— Теперь понятно, почему ты в прошлый раз отказалась от моего предложения. Желаю успеха, Женечка. До завтра! — И шепнула на ухо: — Не упускай...— Отдалившись, оглянулась с завистью, погрозила мне пальцем и побежала, наверняка подавляя в себе ревность.

— Можно мне проводить вас до дома? — спросил Названов.

— Проводите.— По легким рывкам ветра я чувствовала приближение вихря, сейчас он налетит и закрутит. У меня заколотилось сердце — кто-то грубо сжимал его и отпускал, сжимал и отпускал. Я на минуту закрыла глаза и ощутила, как дрожат ресницы, они загибались — от дерзости. Гриня осторожно взял меня под локоток. Он, должно быть, подумал, что своим неожиданным появлением привел меня в замешательство.

— Идемте,— сказал он.

Мы тихо двинулись к Красным воротам. Некоторое время молчали. Сваленный с крыш снег лежал на тротуарах ворохами, огороженный, и его приходилось обходить по мостовой. Гриня остерегал меня от встречных машин. Днем светило солнце, пела мартовская капель, к вечеру же становилось все свежее, капли падали в лужицы со щелканьем пистонов. Коротенький промежуток, отделявший день от вечера, был заполнен нежным сиреневым туманом сумерек, город потонул в них, четкие черты его расплылись, помягчели, шум проносящихся машин приглушался. Я поглядела на Гриню.

— Какая необходимость толкнула вас на столь несвойственный для вашего характера шаг? — спросила я.— Часто ли вы предпринимаете такие шаги?

— В моей жизни это первый случай,— ответил он с небрежной искренностью.— Боюсь, не повлек бы он за собой и последующие. Можете ли вы, Женя, говорить со мной без обычной вашей иронии, серьезно?

— А не скучно будет?

Лицо его изменилось, оно выражало и тоску, и боль, и мольбу. Я еще не видела его таким.

— Хорошо,— быстро согласилась я,— будем говорить так, как вам хочется.

— Вы можете мне поверить? — спросил он.

— Смотря по тому, что вы скажете... Вообще-то я, к сожалению, человек доверчивый. Пожалуй, даже излишне доверчивый. Я слушаю вас.

Названов остановился, и я, задержавшись, обернулась к нему.

— Вы замечаете, что я тихо схожу с ума?

Я внимательно поглядела на него.

— Нет, не замечаю.

— А между тем это так.

— Вы же собирались говорить серьезно.