Александр Евсеев - Чекисты о своем труде

— Я был участником обороны пятой заставы, — сказал он. — Хотел бы поделиться воспоминаниями.

Бессалов испытал весь ужас гитлеровских концлагерей. Осенью 1944 года по доносу провокатора он был брошен в застенок гестапо. Его обвиняли в участии в подпольном движении сопротивления и саботаже на заводе «Ланц», где использовался труд пленных. Новые пытки, на этот раз самые изощренные и жестокие. И, наконец, «Дахау», страшный лагерь смерти. И только в августе 1945 года пришло долгожданное освобождение.

Яков Николаевич энергично стал разыскивать других участников обороны заставы, завязал переписку с их родными. Ему удалось разыскать бывшего сержанта Котляра, работающего в Харькове, вдову политрука Родионова — Веру Алексеевну, проживающую в Москве. Свидетельства двух живых участников обороны — Котляра и Бесеалова, рассказы местных жителей, а также раскопки, произведенные на месте боя, позволяют теперь воссоздать картину обороны заставы 22 июня 1941 года.

Вот что вспоминает Яков Бессалов.

— В час ночи мы втроем вышли на левый фланг участка на охрану границы. Было тихо. Вдруг на той стороне, где-то далеко, гулко ухнул одинокий орудийный выстрел. Над лесом взвились ракеты. Не успели они погаснуть, как от грохота пушечных залпов содрогнулась земля. Затрещали пулеметы. Левее нас послышались одиночные выстрелы и короткие очереди из автоматов: там наши наряды вступили в неравный бой. Война!

Наряды, отстреливаясь, отходили к заставе и занимали круговую оборону. Противник не заставил себя ждать. По лесу двигались плотные цепи гитлеровцев. Они держались самоуверенно, шли во весь рост, горланили и беспорядочно палили из автоматов. По дороге со стороны границы неслись мотоциклисты.

Над поляной уже свистели первые пули, когда со двора заставы выехала тачанка, запряженная парой лошадей. В тачанке были ездовой, Вера Алексеевна с маленькой дочкой на руках и жена Тюренкова. Женщины махали руками пограничникам и кричали:

— Держитесь… Прощайте…

Тачанка скрылась за поворотом. В лесу долго еще слышался грохот колес по щебню и плач ребенка.

Забегая вперед, скажем, что Вера Алексеевна только в сентябре 1941 года, после тяжелых мытарств, смогла добраться до Наро-Фоминска, где жили родные мужа. Вскоре умерла Лидочка.

…Политрук и младший лейтенант Тюренков обходили цепи бойцов.

— Нас мало. А перед нами — хорошо вооруженный враг! — говорил Родионов. — Не хочу обнадеживать вас. Но мы должны выполнить до конца наш долг, задержать врага, пока не придет помощь или приказ отойти.

Не ожидали фашисты дружного огня пограничников. Дрогнули их цепи. Гитлеровцы залегли, потом короткими перебежками, прячась за деревья, стали отходить в глубь леса. Меткая пулеметная очередь сержанта Котляра скосила четырех мотоциклистов. Но тотчас на заставу обрушился минометный и пулеметный огонь. Началась новая атака.

Немцы выкатили на дорогу, по которой безуспешно пытались прорваться мотоциклисты, пушку для стрельбы прямой наводкой. Но сержант Игнатенко уничтожил пулеметной очередью весь расчет раньше, чем пушка смогла выстрелить. Ударила вражеская артиллерия с закрытых позиций. Гулко перекатывалось по лесу эхо. Содрогалась земля. Снаряды рвались вокруг поляны и на бугре, взметая песчаные смерчи.

Защитники понесли первые потери. В переднем окопе среди раненых оказался и младший лейтенант Тюренков. Командование принял политрук Родионов.

Артиллерийский огонь утих.

— Сейчас гитлеровцы снова пойдут в атаку, — крикнул политрук. — Приготовить гранаты!

Опять на опушке леса показались вражеские цепи. Теперь уже гитлеровцы не казались такими самоуверенными и не галдели. Они двигались, низко пригнувшись и маскируясь за стволами сосен и кустарником. Не один десяток вражеских трупов остался на земле.

Враг оттянул свои цепи далеко в лес, и вновь ударила артиллерия.

— За мной, — крикнул политрук и, выскочив из окопа, бросился в лес, вслед за отступающими немцами. Родионов понимал, что единственное спасение людей сейчас в том, чтобы покинуть окопы и прижаться к врагу.

Опасения политрука подтвердились. Вражеские снаряды кучно ложились на поляну, попадали в окопы. Но люди были уже в лесу, впереди. Маневр Родионова на этот раз спас жизнь бойцам. Через полчаса артиллерийский огонь прекратился.

— Всем в окопы! — передал по цепи команду политрук.

Пограничники возвращались в окопы и не узнавали их. Некоторые были вовсе сравнены с землей, стенки обвалились, зияли воронки. Но не было времени, чтобы пустить в ход лопаты и надежно окопаться. По лесу вновь наступали цепи гитлеровцев, охватывая теперь заставу с флангов.