Анатолий Занин - Белая лебеда

— И я тоже, — прищуренно посмотрела на меня Танька. И так долго смотрела, что это заметила Инка и подмигнула Диме.

Ох и вредная эта Танька! Чего она добивается?

И вот настал день, когда мы собрались в поход. Весь секрет заключался в том, что мы шли с голыми руками — без рогаток и палок.

Босоногая команда цепочкой растянулась на тропинке среди бахчей. Мы шли налегке, в трусах и футболках. Только девчонки были в платьишках.

Июльское солнце будто ошалело, его жесткие лучи, казалось, впивались в глаза, в голову и особенно в нос. Солнце гнало нас по степи к спасительной воде.

Но вот за кукурузным полем затемнели огромные обломки скал, несколько акаций и реденькие кусты терновника. Мы обогнули скалу и по уступам спустились к воде.

Никого кругом!

— Вот так номер отчебучили сортировщики! — весело проговорил Федор. — С перепугу разбежались!

— Мы их хотели перехитрить, — предостерегающе заметил Ленька.

Он сорвал с себя рубаху, штаны и, разбежавшись, плюхнулся животом о воду. Инка заливисто засмеялась, чего, наверно, Ленька и добивался. Девчонки тоже разделись, поправили трусики и майки и побежали по берегу, плескаясь и визжа. И тут все попрыгали в озеро. Мы ныряли и ухали, наперегонки, прыгали со скал, кричали как оглашенные, совсем забыли про свой уговор быть начеку. И проглядели, как на берегу какой-то пацан преспокойно завязывал узлы на наших рубашках и поливал их водичкой из консервной банки. Самая глупая шутка. Потом эти узлы зубами придется развязывать.

А мы все бесились. Ныряли по-топориному до дна, саженками перемахивали на тот берег, падали там на раскаленные на солнце камни и, сжимая зубы, терпели, боялись показаться слабаками друг перед другом.

Первым пацана заметил Федор, выскочил на берег и надрал ему уши. Пацан так закричал, что все мы разом умолкли и уставились на берег. Из-за скалы вышел крепыш в синих вылинялых штанах без рубашки, с копной вихрастых волос и загорелый до черноты. Он цикнул слюной через щербатые зубы и развязно прогундосил:

— Ты чего забижаешь братишку, шахтерня?

Мы с Димой только что приплыли с того берега, быстро вышли из воды и надели рубахи. Дима сказал, что у него есть дело.

— Какое еще дело? — сквозь зубы процедил крепыш.

— На спор хочешь?

— Вон чо? — усмехнулся тот и тихонько свистнул. Из-за выступов и огромных камней, разбросанных по берегу, вышли ребята-сортировщики. Было их немало. — Бледный вид заимеешь, шахтерня…

— Гера?! — неожиданно закричал Ленька, выскакивая из воды. Он учил Таньку плавать и замешкался. — Когда приехал?

Они пожали руки и присели на песок. Ленька расспрашивал приятеля о поездке в Махачкалу. Стучал ли в банк и какие срывал коны? Гера пожаловался на то, что его там чуть не обчистили, но он тоже не простачок, не ударил в грязь лицом. Главное, узнал кое-какие новые приемы в игре. Потом покажет Леньке.

— А это твои кореши?

Ленька познакомил меня и Диму с Герой.

— Ну… Раз кореши, — уже дружелюбно сказал он. — Купайся, шахтерня. А чегой-то твой Дима на спор предлагал?

— Да так… — нехотя отозвался Дима, — посоревноваться хотел. Думал попрыгать с тобой с Чертовой скалы..

— С Чертовой? — Гера поднялся. — Да с нее еще никто не прыгал!

— Ну и что? Слабо? Тогда и не о чем гуторить…

— Мне слабо? — вскипел Гера. — Шуткуешь, шахтерня. На спор, так на спор! Только ты прыгай первым, а мы побачим… Ха-ха-ха! Побачим, як ты злякаешься… Ха-ха-ха! Отшибешь пузо-то або голову… Ха-ха-ха!

Дима кивнул мне, и мы бросились в воду, поплыли на ту сторону к Чертовой скале. За нами увязалась Инка. В этом месте озеро было нешироким, и мы быстро оказались у скалы. Ее вершина в виде рога уходила от берега на метр, никто не отваживался с нее прыгать. Но мы с Димой несколько раз приходили сюда рано утром, когда никого не было, и прыгали. Я чуть не разбился, неловко приводнившись, но Дима вовремя подоспел и вытащил меня на берег, оглушенного и полузадохнувшегося.

Дима заспешил к скале, а мы с Инкой остались внизу. Я страховал его. Инка не знала, что мы тренировались в прыжках с этой скалы, и подавленно молчала. Она боялась за Диму, но понимала, что нужно было прыгать.

Между тем Дима взобрался на скалу и застыл на минуту, собираясь с духом. Я это знал по себе. Не сразу прыгнешь с такой высоты, даже если на тебя смотрят. А там было метров пятнадцать с гаком. И опасная скала! На том берегу стали свистеть и улюлюкать, кричать, что, мол, испугался, шахтерня!