Григорий Терещенко - Горячее лето

— О, вы уже, оказывается, стреляный воробей, — улыбнулся заместитель министра. — Ну что ж, давайте, дерзайте! Чуть что — к министру. Вы же вместе с ним завод строили. Своих он без очереди принимает. Вы расскажите товарищам, как завод строили, как работали, по сколько работали. Такой заводище отгрохали!..

И пошел от станка. За ним двинулись и остальные.

"Сын совсем с зам. министра запанибрата, — подумал Стрижов. — Смел!"

Заместитель директора завода Вербин приотстал немного.

— Ты же ему в сыновья годишься, — неприязненно покосился Вербин на Алексея. — Можно было и повежливей.

— Что, собственно, я такого сказал?

— Ну ладно, потом.

И заспешил к заместителю министра.

Алексей, никак не может забыть прощания Вербина с цехом. Да и сам он на некоторое время даже растерялся. Одно дело — быть заместителем, даже временно исполняющим обязанности начальника цеха, другое — хозяином. Всеми командовать и за все отвечать. До последнего дня не мог себе представить, что Вербин уйдет из цеха, который создал своими, можно сказать, руками, из цеха, куда вложил свою душу, где провел не одну бессонную ночь. И этот вербинский цех станет для Григория Петровича как бы чужим.

Начали они обход со сборных помещений, куда временно установили одну треть станков. Вербин все время говорил о том, как доставались тот или другой станок, оборудование, которое сейчас демонтируется.

А когда шли по первому пролету, где проводилась реконструкция, Алексей поискал глазами Татьяну. В это время она обычно была здесь, ей, кроме смены, поручили следить за наладкой оборудования. Да, так и есть. Татьяна была здесь. Она уже заметила их и шла навстречу.

— И сегодня не выходит, — сказала она. — Пятый день наладчики возятся.

"Не получается, — сокрушался Вербин и тоже невольно перевел взгляд на бездействующую поточную линию. Подзалетят они с этой реконструкцией, дело-то не простое. Развалить-то развалили, раз-два — и готово, а когда до ума доведут? Небось Алексей Иванович корит себя самыми последними словами за свою поспешность, но сейчас уже ничего не сделаешь".

Вербин хорошо помнит технический совет и слова Алексея, он их никогда не забудет: "Цех может вести реконструкцию. Проведем ее — забудем об авралах, и будет качество!" Когда это будет! Сколько еще авралов потребуется, пока все это заработает.

Тогда Алексей не выдержал и спросил Вербина:

— Вы, случайно, не на пенсию собрались? Идете на повышение, а такое впечатление, что совсем с завода… Очень много воспоминаний?

— На пенсию-то рановато. А с завода, конечно, жалко будет уходить, если такое случится.

— Что, не верите в свои силы? Боитесь, что не потянете?

— Все может случиться. Постоянного ничего не бывает! Вот возьму и махну на БАМ!

А сам подумал: "Как еще сложатся наши взаимоотношения с Ириной? Начнутся суды-пересуды, сам сбежишь хоть к черту в зубы".

И как ни крепился Григорий Петрович, покидая механический цех, а глаза его повлажнели.

Проводив Вербина, Алексей вернулся в свой кабинет и уселся на стул.

"Жестковатый, — отметил он. — Собственно, сидеть долго за столом не придется".

Беспрерывно звенели два телефона внутризаводской связи. Но Алексей сидел не двигаясь. Он словно ничего не слышал. В голове только одно: "С чего начать?"

Надо с самого главного… А главное сейчас — реконструкция и качество. А эти звонки? А мелочи? Мелочами пусть занимаются заместители, старший механик, снабженец. Ибо мелочи заберут все силы и время, а на главное ничего не останется. Ни в коем случае не повторять стиль работы Вербина. Хотя это очень трудно сделать. Трудно поломать то, к чему привыкли за долгие годы. А придется ломать! И сразу ломать! С этого дня, с этого часа!

А телефон, не переставая, трезвонил.

Работа в механическом цехе и в целом на заводе в конце мая — начале июня усложнилась. Производство находилось на предельном напряжении. Программа увеличилась за счет новых заказов на запасные части. Завод вот-вот должен выпускать новый двенадцатитонный "Сибиряк" — автомобиль для Сибири, Севера. Машина по техническим качествам должна отвечать современным запросам. Выпуск новой марки автомобиля всегда обходится дорого.

С тех пор, как принял цех, Алексей с головой погрузился в новые заботы и планы, подсознательно отбросив на некоторое время все, что могло отвлечь от дела. Он был похож на путника. Словно взошел на крутой подъем и увидел перед собой простор. Был полностью поглощен реконструкцией. Люди увлеклись делом. Но оборудование поступало медленно. А тут надо быстро осваивать новые детали. И радость смешивалась с растерянностью: надо брать новые барьеры.