Петр Павленко - Собрание сочинений. Том 4

— Ямы! Ямы! — кричит он. — Ройте ямы-колодцы!

— Что он, с ума сошел?

— Ройте ямы! Вода в них уйдет!..

Он берется за лопату. За ним — Фатьма. Потом еще кто-то. Мужчины, женщины, все воодушевленно вступают в строй.

Вода действительно собирается в ямы.

— Ты почему вчера не пришла? — спрашивает Юсуф у Фатьмы.

— А ты?

— Занят был.

— Я тоже.

Павел Иванович вскакивает в ковш экскаватора, висящий над трассой. Ковш ходит над работающими. Вода убывает.

— Замечательно! Кто придумал? — кричит из ковша Павел Иванович.

— Он! Он! — показывают все на Юсуфа, а Юсуф, отнекиваясь, ищет Фатьму, но та исчезла.

А тут подбегает девушка-прораб.

— Он! Он! — кричит она. — Триста процентов. Прямо вездеход какой-то! Во время обеденного отдыха триста процентов сделал!

Слепец с женой вместе со всеми приветствуют Юсуфа. Здесь все личное быстро забывается, сливается с общим.

Старик вылезает из канала. Учитель помогает ему.

— Короткая речь — украшение мира, — искренно говорит старик. — Потому одно говорю: спасибо тебе… Чистую рубаху послал. Да не пригодилась.

Поняв слова старика, как иронию, отвечает учитель:

— Простите, отец, не мог я сходить по вашему делу…

Старик разводит руками:

— Как говорится, если луна на моей стороне, на что мне звезды? Если рубаха может сама придти — я думаю, и канал сам построится.

Юсуфа, и старика в калошах, и девушку без чачвана, как триумфаторов, несут к театру.

— Где? Где? Где она?

Героев дня ведут на сцену и усаживают на краю ее, чтобы все могли видеть и любоваться ими.

Фатьма уже начала петь и принуждена замолчать — так кричат все, хлопают в ладоши и потрясают кетменями.

Анна Матвеевна бежит к сцене вся в слезах. Врывается на сцену. Проталкивается к Фатьме.

— Я так и знала, — кричит она. — Так и знала. Какой успех, Фомушка!

Фатьма, ласкаясь к ней, говорит:

— Нет, ты не знала, не могла знать. Это я знала, потому что люблю его.

— Что знала? — недоумевая, переспрашивает Анна Матвеевна. — Это кому хлопа ют-то?

— Ему!

— То есть кому это «ему»?

— Вот ему.

Фатьма подталкивает ее к Юсуфу.

— Хорош!.. Хорош!.. Успех у девушки перебивает! Вот тебе и жених!.. — И Фатьмё: — Ну, иди за него, иди… Что тебе в театре делать? Он у тебя артист. Что ж! Твое дело.

Фатьма танцует, почти касаясь платьем колен Юсуфа, сидящего на сцене рядом со стариком в калошах и девушкой, снявшей чачван.

— Фатьма, — шепчет Юсуф, — поговорить надо…

— Да, — отвечает та одними губами.

— Один на один, — продолжает Юсуф.

— Где? — спрашивает Фатьма.

— Один на один не выйдет… — вмешивается старик. — Подумают, бригада. Карточки с вас начнут снимать…

— А к нам в колхоз? — спрашивает девушка без чачвана.

— Э-э, далеко, кубометр — туда, кубометр — обратно… Убыток! — шепчет старик, потом вспоминает: — Хотя моя рубаха сама пришла… — качает головой. — Э-э, в дорожном вагоне можно. Завтра взрыв будет — там никого нет.

— Где? — танцуя и глядя на публику, спрашивает Фатьма.

— В вагоне, в вагоне, — шепчут ей все трое.

Она не понимает.

Старик, не вытерпев, вскакивает, показывает пальцем, словно нашел кого-то в публике.

— Вон вагон стоит на дороге! Открой глаза!..

Вагон, какие бывают в дорожных отрядах, одиноко стоит в поле. Конный милиционер объезжает опасную зону, заглядывает в оставленные, безлюдные шалаши. Всюду пусто. В вагон он не заглядывает. Ясно и так, что там никого нет.

Он машет флагом. Чисто, мол! И на далеком холме принимают его сигнал.

— Зона очищена! Через четверть часа включайте! — говорит Павел Иванович.

А в одиноком вагоне разговаривают Юсуф и Фатьма.

— Как большая вода, ты бежишь — где мне догнать тебя! — говорит Юсуф. — В кишлак как я тебя возьму? Театра у нас нет. Где петь, плясать будешь?

— Ты перегнал меня давно. Теперь я за тобой бегу, догнать не в силах.

Они слышат сигнальные карнаи. Глядят в окно. Юсуф бледнеет.

— Скорей, Фатьма!.. Бежим!

— Опять бежать! Только бежим и бежим.

— Скорей!

За дальним холмом поднимается низкая туча взрыва, грохот — вагон подпрыгивает.

Они бегут, взявшись за руки.

Павел Иванович, нахлобучив на глаза шлем, говорит Османову:

— Ну, нельзя же так, товарищ Османов… И работа, и любовь, и танцы, и все в одно время… Отставить взрыв…

Колхозники встречают влюбленных веселым свистом:

— Хорманг! Не уставайте!

— Это дело надо было нам отложить! — сконфуженно говорит Фатьма.

— Отложить ничего нельзя, — отвечает Юсуф. — То отложить, другое отложить. Целый склад надо иметь.