Константин Скворцов - Рабочее созвездие

К вечеру ноги у меня зачугунели. Но голова была ясная, а на душе легко. Шутка ли, через четверть века вернуться в город своей юности — Магнитогорск. Тут уж и сто верст не крюк. А мне так хотелось обежать весь комбинат, вдохнуть его своеобразный воздух, услышать вот уже более пяти десятилетий не умолкающий ни на минуту шум могучих агрегатов, в сравнении с которыми и рев турбин лайнеров на современном аэродроме жидковат, увидеть золото льющегося в ковш металла. Хотелось старых знакомых повидать, да и себя им показать. Поэтому и вырядился в белую рубашку да серый галстук, льнущий к летнему костюму, распрекрасно понимая, что на домне и на мартене, на коксохиме и на прокате этакий наряд если и не смешон, то, во всяком случае, странен. Видел добрую ухмылку, но выручали друзья. Это, мол, наш: сейчас — гость, просто радуется, что снова тут, с нами.

Помню одного человека — встреч с ним было мало, но облик его передо мной до сих пор. Высокий, худощавый, быстрый, но не суетливый. С неизменной полусигаретой в прокуренном мундштуке. Фамилию запамятовал. А уроки — нет. Был он парторгом в листопрокатном цехе. Как бы рано я ни появлялся в цехе — он уже там; как бы поздно не заглянул — еще тут. Он отнесся ко мне, начинающему журналисту, с той мерой внимания и, я бы сказал, понимания, которая помогала узнать суть вещей, но никогда не обижала снисходительностью к человеку с еще книжными взглядами на жизнь. Тогда я понял, что надо жить открыто, всех уважать и никого не бояться. Идти к людям за помощью и самому в ней никому не отказывать. И еще понял: Магнитка такой город — или примет человека целиком, как он есть, или отвергнет его напрочь. Я очень хотел быть принятым. Чувствовал себя счастливым от того, что это мне, кажется, удавалось, а потому и нынешняя встреча была столь радостной.

Вначале пробежался по комбинату. И вновь почувствовал мощь и гордую рабочую независимость этого огромного, не скажу, предприятия, — города, где день и ночь варят не только чугун и сталь, но и вкуснейшие борщи, не только катают лист, но и обкатывают тысячи характеров. Где стригут и косят молодую траву и подметают километры асфальтированных улиц, где своя служба безопасности движения и ежедневная информация о новинках технической и художественной литературы. Почти сто человек из его коллектива носят звания Героя Социалистического Труда или лауреата Государственной премии. Среди ее рабочих — поэты и художники, создатели новых танцев и примечательных документальных фильмов. Первыми рабочими в стране, получившими звание «Заслуженный работник культуры РСФСР», стали магнитогорские мартеновцы Иван Каунов и Владимир Достовалов, замечательные певцы, солисты заводского ансамбля «Металлург».

Но больше всего меня поразила картинка: среди огнедышащих гигантов в деревянной подсобке сидел юноша и отбивал косу, будто заправский крестьянин перед выходом на луга. Наверняка сталь этого орудия сработана здесь. Ведь Магнитка дает стране металл многих наименований. Автомобиль и телевизор, холодильник и детские санки, посуда и консервная жесть, кровля и проволока — все это из стали Магнитки. Когда нужно было стране, Магнитка и танки могла одеть в броню. Само имя ее — символ мужества и трудового героизма, потому оно почти нарицательно: есть северная Магнитка, казахстанская Магнитка, липецкая Магнитка. Есть Магнитки за рубежами нашей страны.

Но всегда была и остается главная Магнитка, первая и легендарная. Она трижды выручала страну, трижды принимала на себя огромную ношу, когда в годы индустриализации, в грозное лихолетье войны и в период восстановления народного хозяйства ее продукция становилась одним из решающих факторов победы.

Студеным январем 1932 года в Магнитке готовились задувать первую домну. «Мериканы», как называли здесь иностранных специалистов-инструкторов, категорически возражали против того, чтобы зимой разжигать горн. По-своему, они были правы: мировая практика не знала подобного.

Но мировая практика не знала доселе и много другого, что совершалось в России, в Стране Советов. Взять хотя бы такое феноменальное явление, как строительство самого Магнитогорского металлургического гиганта. Лапотная Россия грабарками и лопатами в невиданно короткий срок возвела его, опровергая пессимистичные прогнозы наших зарубежных «доброжелателей». Говорят, один из них обещал съесть фунт уральского чугуна, если он будет выплавлен в намеченный срок. И такая возможность была предоставлена «гурману».