Константин Скворцов - Рабочее созвездие

Зоя Ивановна показала эти письма. Ей было важно знать, какое впечатление произведут они на человека совершенно другого поколения. Письма Григория Ивановича поразили меня, и я сказал ей об этом со всей откровенностью. С той поры мы стали друзьями. При наших встречах она интересно и увлеченно рассказывает о своей нелегкой судьбе, о людях, с которыми ей приходилось встречаться, о родном Палехе (оказалось, она родом оттуда, из семьи знаменитых палехских художников-мастеров), увлекла меня историей этого удивительного искусства.

Коммунисты жилуправления № 6 ЧМК уже в который раз избирают ее заместителем секретаря парторганизации. Она с душой выполняет свои партийные обязанности, выпускает интересную стенную газету. Как-то я прочел ее несколько заметок, они поразили меня своей искренностью и теплотой. Порекомендовал ей отнести их в заводскую газету. Там охотно напечатали и даже поощрили автора. У ней завязалось с редакцией крепкое творческое сотрудничество. Вспомните, именно это — писать для газеты — настоятельно советовал ей Г. И. Петровский. Спустя много лет она выполнила завет Григория Ивановича.

Как-то Зоя Ивановна показала мне свою новую статью «Без стыда, без совести, без чести», опубликованную в заводской газете. О людях, которые променяли все лучшее в себе на рюмку водки.

— Теперь я взялась за пьяниц, — сообщила она. — Не будет им от меня пощады!

Наше время — время обновления, пересмотра устаревших взглядов, перестройки вчерашнего стиля работы и всего уклада нашей жизни. А Зое Ивановне, по-моему, нечего пересматривать в своих взглядах и не надо ей перестраиваться ни в своей жизни, ни в партийной работе. Она воспитала хороших детей. Сын Николай служит офицером в органах милиции, а дочь Лена художник-оформитель и руководит детской балетной студией (увлечение хореографией привила ей в детстве мама). Теперь Зоя Ивановна растит внуков. А еще помогает людям стать чище, лучше. Она живет и поступает так, как это делал всю свою жизнь Григорий Иванович Петровский, свет души которого для нее никогда не погаснет.

Бахмутский шлях. Воспетый в песнях, сказаниях и легендах. По обе стороны асфальтированного шоссе поля, перелески, синие конусы терриконов. Перед глазами монумент вырастает неожиданно. Он на самой высокой точке, сразу же за поворотом на Славяносербск. На цоколе мемориальная плита. Золотом горят строчки:

«В честь героического подвига политработников Советской Армии, погибших в Великой Отечественной войне».

Заходит солнце, небо становится красным, и кажется, будто бы то стяг полыхает за спиной отлитого из бронзы младшего политрука Алексея Гордеевича Еременко…

…Подразделения правого фланга четвертой стрелковой дивизии, которая удерживала оборону недалеко от Ворошиловграда по линии Дебальцево — Попасная, были потеснены противником. Наши позиции беспрерывно обстреливались из пушек и минометов, авиация наносила один бомбовый удар за другим. После очередной артподготовки началась психическая атака. Надвинув каски на глаза, с закатанными по локоть рукавами, словно на параде, пошли фашисты по горящему пшеничному полю.

— Нужно контратаковать! — прибежал на командный пункт Еременко.

— Был он сосредоточенным и спокойным, понимал всю ответственность за исход этого боя, — рассказывал потом начальник штаба дивизии, а ныне житель города Запорожье В. С. Верзубчак. — Я хорошо на всю жизнь запомнил тот день. Было 12 июля 1942 года. Солнце полыхало в самом зените, просвечиваясь сквозь дым багровым диском.

Младший политрук Еременко по траншее возвратился в расположение своего подразделения.

На самом высоком бруствере Еременко поднялся во весь рост и со словами: «Коммунисты, вперед!» бросился в атаку, увлекая за собой бойцов. Он сделал всего несколько шагов, вражеская пуля пробила сначала партбилет, потом сердце. Но перед этим за несколько секунд щелкнул затвор фотоаппарата…

Корреспондент фронтовой газеты Макс Альперт успел тогда сделать еще один снимок. На нем вслед за младшим политруком поднимаются бойцы.

— Помню, я тогда выбрал окопчик впереди линии обороны. Началась сильная бомбежка, потом артподготовка. Над нашей передней линией воцарилась жуткая тишина. Все внимательно наблюдали, и я тоже, как по горящему полю шли в психическую атаку фашисты. Это была четырнадцатая за день атака. Невдалеке от меня поднялся во весь рост офицер, за ним — бойцы. Я два раза нажал спуск камеры, и тут осколок разбил объектив аппарата. Думал, что кадр испортился, и не стал уточнять фамилии командира, поднявшего солдат в атаку. В редакции проявил пленку и сам удивился: изображение на негативе оказалось отличным…