Борис Пильняк - Том 3. Корни японского солнца

• (Первомай был отпразднован в первый раз в Японии группой социалистов в 1905 году).

• Эти рабочие организации были эфемерны – рождались в результате отчаянных усилий и быстро лопались при первом тычке полицейского пальца или после первого провала стачки.

В это же время когорта революционеров во главе с Котоку, Катаяма и др. бешено пробивала себе дорогу сквозь стену полицейских и охранных псов. Скрипящие тюремные ворота стали для них добрыми старыми знакомыми.

• В 1910 году принц Кацура, премьер-министр, генерал, не видавший ни одного боя, решил уподобиться богу Сусапоономикото, некогда отсекшему разом все головы у зловредной гидры. В июне этого года 26 революционеров во главе с Котоку и его женой Канно Сура были внезапно схвачены. В январе следующего года, после приговора верховного суда, с ними торопливо расправились. Двенадцать – в их числе чета Котоку – были удавлены – в Японии смертная казнь производится при посредстве особой машины «косюдай» – «горлодавилки», в объятиях которой смерть наступает не раньше, как через пятнадцать минут. (Мне один товарищ прокурора говорил, что многие умирают с улыбкой, ибо смерть на «давилке» очень приятна). Еще двенадцать были присуждены к каторге на всю жизнь. Из них умерло до настоящего времени – пять, сошел с ума – один, остальные шесть еще живы. С ними сообщаться нельзя никому, родные и друзья простились с ними навсегда 15 лет тому назад. Причина ареста и расправы неизвестны, ибо в печать попало только несколько туманных и кратких, как танка, сообщений. Обо всем процессе известно столько же, сколько сыну моему Аттику о биографии первого царя на Сатурне.

В правительственном коммюникэ было глухо указано что Котоку и его товарищи были накануне какого-то невероятного преступления, которое, буде оно осуществлено, покрыло бы их извечным позором. Их просто удержали от этого faux-pas…

• Ликвидация 24-х и последовавший за ним полицейский террор достигли цели – революционное и рабочее движение на время были стерты с лица земли.

• В 1912 году адвокат Судзуки робко организовал, оглядываясь на нахмурившего брови минвнудела, «Общество дружбы» – «Юайкай» – рабочий союз с вегетарианской программой. В почетные советники был приглашен промышленный даймьо барон Сибудзава. Благодаря удачливой звезде союзик просуществовал до 1918 года, а затем он вдруг стал быстро разбухать, как отрок Момотаро из популярнейшей японской сказки.

Август 1914 года. Война. Вступление Японии в войну. Штурм Циндао. Отчаянное обогащение Японии – рынки, военные заказы. Нарикины – скоробогачи растут, как бамбуки после ливня. В Японии жизнь, т.-е. рис, дорожает. Революция в России. Вторая. Газетные телеграммы о двух монстрах: «Рэйшш» и «Тороцуки». Учащение пульса в интеллигентских кругах. Дальнейший подъем риса. 1 сьо около двух литров – 20 копеек. 21–22 – 25. Совет депутатов уже в Урадзио (Владивостоке), в 36 часах от Цуруги. Рис: 26–28 – 30. Студенты уже читают статьи Кропоткина и речи «Рейнина». Зенит войны.

1918 год – один из интереснейших в истории Японии. Он может смело стать рядом с 1848, 1871 и 1905, на одну ступеньку ниже их величеств 1793 и 1917.

• Прочитайте автобиографический роман одного из рабочих лидеров – Асо «Рассвет». Первые страницы этой книги посвящены 1918 году. Начиная с апреля этого года, настроение в интеллигентских кругах делается напряженным. Особенно сильное идейное возбуждение видно среди студенческой молодежи. Сообщения о двух революциях в России производят такое же впечатление на молодую Японию, как некогда вести о парижских коммунарах на русских идеалистов. Токийские студенты начинают организовывать кружки-отдаленные копии кружков Каракозова, Чайковского, Долгушина и др. В этих кружках – «Общество новых людей», «Кружок четверга», «Союз народников», «Союз творцов», «Общество рассветного народа» и др. – круглые ночи сидят над книгами по социализму и анархизму, особенно над Кропоткиным и Рэйнин – Лениным, разбирают случайно добытые декреты правительства Советов, пылко спорят о сроках японской революции и в заключение читают «Новь» или «Отцов и детей». Среди молодежи появляется мода – отпускать волосы до плеч, зачесывая их назад, и носить русские рубашки. Многие бросают учиться и перебираются в рабочие кварталы или едут в родные деревни платить долг своим «младшим братьям». Неслыханная вещь – лучшая часть выпуска Токийского Императорского университета в 1918 г. отказывается от бюрократической карьеры и идет в ряды рабочих организаций. Герой «Рассвета» восклицает: «Когда думаешь о России – не сидится на месте». В другом месте он гневно говорит: «Неизвестно, когда к нам придет рассвет. Рабочие наши спят на заводах и фабриках, а крестьяне уткнули носы в землю…».