Иван Науменко - Грусть белых ночей

— Придут, — спокойно возражает Смирнов. — Я летчиц знаю...

Сергей почему-то тоже хочет, чтобы летчицы пришли.

Но вот с дороги долетает шорох подошв, приглушенный смешок. Пришли все же летчицы. Их пять, и разведчиков пятеро.

Даже в полумраке белой ночи можно рассмотреть: две летчицы в лейтенантских погонах, одна же, маленькая, щупленькая — младший лейтенант, еще две — сержанты. Хорошо, что и сержанты есть. Среди разведчиков самое высокое звание у Смирнова — старший сержант.

— Боялись, что не придете, — начинает разговор Смирнов с присущими его манере ласково-ироническими нотками в голосе. — Думали, на бомбежку полетели.

Отвечает одна из летчиц в лейтенантских погонах, высокая ростом, дородная:

— Летаем через ночь... Вам, мальчики, во второй эшелон не хочется?.. На отдых...

В ее голосе как будто вызов. Смирнов не любит слишком серьезных разговоров.

— Заслуженных у нас не много. Вас, летчиц, после войны на руках будут носить.

Разговор понемногу оживляется. Из тени, отбрасываемой деревьями, летчицы и разведчики выходят на светлую просеку.

— Тут недалеко есть валуны, — говорит Смирнов. — Пойдем туда. Тут нас увидят.

Он первый ступает в тень, в лес. Летчицы цепочкой идут за ним. Шествие замыкают разведчики.

Через некоторое время взгляду открывается прогалина в лесу, густо усыпанная камнями. Сотни камней. Лежат по одному и кучами, нагроможденные один на один. В неверном свете белой ночи поляна кажется населенной незнакомыми страшилищами.

Они нашли несколько удобных камней и сели на них в кружок. Теперь можно лучше рассмотреть летчиц. Все они в пилотках, из-под которых выбиваются прядки волос, в командирских гимнастерках. У каждой на груди ордена, один или два, даже у сержантов.

А у разведчиков орден Красной Звезды только у Смирнова. У остальных же медали «За отвагу» и гвардейские значки. У Сергея никакой награды нет.

— Вы разведчики? — спрашивает летчица, первой вступившая в разговор.

— Разведчики, — подтверждает Филимонов.

— Разведчики мне жизнь спасли. Прошлой весной. Села у фрицев, десять километров до фронта не дотянула. Думала, каюк. Как раз наша разведка на меня наткнулась.

Смирнов веселеет:

— Взаимовыручку наземных и воздушных войск надо отметить.

В руках Смирнова фляга в ворсистом футляре. Он отвинчивает крышку.

— Чистый спирт. На закуску есть галеты. Из продуктовых складов противника.

— Давай знакомиться, — говорит дородная Летчица. — Меня зовут Машей. По фамилии Кукушкина.

— Смирнов Михаил.

— Филимонов Василий.

— Грибин Алексей.

— Калиновский Сергей...

Маленькую летчицу, сидящую напротив Сергея, зовут Галей. Галя Игошина. Он вздрогнул, услыхав ее имя.

Летчицы и разведчики представляются Сергею лучшими и преданнейшими товарищами, друзьями, ему хочется сказать им что-то особенное, удивить их, обрадовать, но он не находит нужных слов.

— Может, есть кто-нибудь из Калинина? — спрашивает Галя. — Всю войну ищу земляка.

— Мы были на формировке в Калининской области, — отвечает Сергей. — Оттуда приехали в Ленинград.

Разговор становится слишком громким.

Маша показывает рукой в сторону аэродрома:

— Не шумите. А то проснутся наши деды. Которые нас и наши самолеты охраняют. В основном, конечно, нас. Дедам по сто лет, но за нами следят.

Летчицы посмеиваются. Опять стрекочет мотор самолета. Все смолкают, прислушиваются. «Кукурузник» благополучно возвращается с задания.

Вот уже и образовались парочки, которые перебираются на более отдаленные камни. Первыми отделяются Смирнов и Маша Кукушкина. Остальные пары поднимаются вместе, идут в сторону леса, разбредаются по дороге.

Сергей остается с маленькой летчицей. Ноги от неудобного сидения на камне сделались ватные, непослушные, и Сергей с трудом переставляет их. Он смущен тем обстоятельством, что идет рядом с летчицей, у которой офицерское звание и орден, а у него ни лычек на погонах, ни медали на гимнастерке.

— Ты десять классов окончил? — спрашивает летчица.

— Девять.

— И я девять, — Галя будто обрадовалась. — Из десятого ушла в аэроклуб. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

Она тихонько хихикнула:

— Пацан. Я могу твоей бабушкой быть. Мне двадцать один. Где ты иностранные языки изучил?

— Не изучал. Разве что немного немецкий.

Галя смотрит на Сергея. Тоже мне бабушка нашлась! Уж очень весело блестят у этой бабушки глаза...

— У тебя есть девушка? — спрашивает Галя. — Которая ждет тебя, письма пишет?..