Аркадий Гайдар - Том 3. Повести и рассказы. Фронтовые записи

Коля осторожно приближается, издали протягивая руку:

– Есть писать часто, Саша! А солдат назад вернется с медалью.

Кладет солдата в карман.

– Ты, шальная голова, там, на фронте, не очень-то с капитаном за медалями гоняйся, – строго говорит Коле нянька. – Ты, если где видишь – нельзя, опасно, постой, обожди, обвези капитана кругом.

– Есть обвозить капитана кругом!

Саша манит отца и что-то говорит ему на ухо. Отец подумал, загадочно кивнул головой, вынул из полевой сумки бумагу и что-то быстро на ней пишет. Нянька настораживается. Максимов складывает записку и передает ее Саше. Саша взял коробочку, сунул в нее записку, положил коробочку на стол. Потом подумал и поставил около нее двух оловянных часовых.

Максимов берет сына за руку и целует его:

– Товарищ генерал! Желаю счастья, здоровья, а в боях – успеха… Пожелайте и мне того же.

Когда Нина возвращается из аптеки, капитана Максимова уже нет. В опустевшей столовой беспорядок. Не глядя на няньку, Нина тихо спрашивает:

– Анна Егоровна, Степан, уезжая, ничего не сказал? Ничего мне не передал?

– Он? – как бы припоминает нянька. – Ничего. Да! Он просил, чтобы ты отнесла его книги в полковую библиотеку.

– Хорошо, – говорит Нина, опустив голову, потом поворачивается и дрогнувшим голосом спрашивает: – Скажите, за что вы меня не любите?

– Я всех люблю, – суховато отвечает нянька. – Но у него большие дети, и им нужна настоящая мать, а не такая, как ты, девчонка.

Вдоль стены снежной крепости мерно шагают часовые.

С деревянными винтовками, немного сутулясь, они ходят навстречу один другому. Потом останавливаются у костра. Часы гулко отбивают четверти.

Первый часовой прислушивается:

– Уже должна быть смена.

– Смена не придет, – отвечает второй часовой, грея над огнем руки. – Никого дома не отпустят.

– Не те времена. Теперь отпустят.

Часовые поворачиваются. По тропке плечом к плечу шагает смена. Большие валенки в калошах четко, с протяжкой отбивают по скрипучему снегу шаг за шагом. Караул сменяется.

– Все спокойно? – спрашивает третий часовой.

– Пробежала собака. Пролетела ворона. Орда спит, и караулить нечего, – отвечает второй.

– Порядок! – говорит первый часовой. – Комендант молодец! Комендант знает, что делает!

– Коменданту хорошо, комендант спит под теплым одеялом! – ворчит третий.

– Комендант проверяет караулы… – говорит, выходя из-за куста, Тимур и, заметив смущенное лицо третьего часового, жмет ему руку: – Ты пришел, ты не подвел, Гриша. – Он выпрямляется. – Встаньте по уставу! Плечи не гни! Стой свободно и гляди в оба!

Из пролома каменной стены высовываются недоуменные лица Вовки и Юры.

– Он сошел с ума! Такой мороз… Брр!.. – жмется Вовка. – Вон кошка подохла. А у них опять сменяются часовые… Мне домой пора. Отец ничего, а бабка вредная, и она может стукнуть по затылку.

– Вот тебе и разведка… – уныло шепчет Юрка. – Эх, заложить бы под стены крепости хорошую бомбу!

– Бомбу?! – Вовка оглядывается и, заметив драный валенок на снегу, хватает его: – Отвлекай часовых! Засекай время! Бомба сейчас будет брошена!!!

Вовка и Юрка крадутся к стенам крепости.

– Стой! Кто идет? – кричит третий часовой.

К нему подбегает четвертый. Оба настороженно вглядываются в темноту. А в этот момент с другой стороны перелетает через стену крепости и падает на снег драный валенок.

Не заметив его, часовые ходят опять четким шагом вдоль стены.

Тревожно раскинувшись, бормочет что-то в полусне Саша. У него жар. Температура поднимается все выше и выше.

Стена над Сашиной кроватью увешана деревянным оружием. На столе у изголовья – цветок в стакане и коробочка. У коробочки замерли два оловянных часовых. Дальше, на краю стола, выстроился целый отряд.

Саша приоткрывает блестящие от жара глаза и смотрит на своих солдат. И вдруг оба часовых точным движением сходят со своих подставок и, приподняв с полу приклады винтовок, чеканным шагом идут навстречу один другому вдоль охраняемого пространства. Саша улыбается. Но вот лицо его насторожилось. Быстрым движением поворачиваются оловянные часовые, перехватывают винтовки наизготовку, приклад к плечу. Пятятся. Смешным клубочком один за другим подымается дым выстрелов. Часовые выхватывают из-за пояса бомбы, бросают их. Беззвучно вспыхивает огонь, вздымаются клубы дыма.

А когда молочный дым рассеивается, над поваленными часовыми протягивается чья-то рука, открывает коробку и достает записку. Это нянька. Торопливо сует она записку в карман и оборачивается. У дверей стоит Нина в пестром халатике и тихо говорит: