Лев Кассиль - Том 4. Ход белой королевы. Чаша гладиатора

– Я не хочу ехать, – шептал Дэлихьяр ребятам. – Я из окна, у-это, выскокнул, они лестницу поставили. Я не хочу ехать, я к вам опять хочу.

Все молчали. Никто не знал, как надо поступать. Все слышали страшное сообщение радио об арестах и казнях в Джунгахоре. Сотни людей были брошены там в зловонные ямы, огороженные колючим частоколом и кишевшие желтыми муравьями. Все сочувствовали королю.

– А может быть, ребята, – сказал Тараска, – пусть он телеграмму даст в Москву, попросит этого, как его, бомбоубежища…

– Чего? – переспросил Несметнов.

– Ну вот я читал, что так просят… Про кого-то было сказано, что искал пристанища… нет!.. просил убежища… Вот! Убежища просил! – радостно заключил Тараска.

– Да нет, это дело не выйдет. Это если взрослый, – охладил его Ярослав.

И тут в голову мудрого Ярослава Несметнова пришла мысль: надо прежде всего посоветоваться обо всем с Тонгаором. Уж он-то в данном случае знает, как быть. А до санатория, где он лечится, не так уж далеко, к утру можно пешком добраться. Но кто поведет туда короля? Выбраться из лагеря можно было незаметно. Ребята знали одну тайную лазейку в отдаленном уголке лагерного парка, да и Гелик с повязкой дежурного мог тут пригодиться. Но разве можно было отпустить короля одного?

– Пускай Туосья скажет, как надо, – потребовал вдруг король. – Я хочу, у-это, говорить все Туосье…

Сначала все удивились. Но долго думать было некогда. Да и голос у короля стал вдруг очень уж твердым. Решили выполнить просьбу короля.

Вместе с дежурным Геликом отправили к даче, где жили девочки, пронырливого Тараску – он все знал и всюду мог пролезть. И действительно, не прошло и четверти часа, как у палатки появилась Тоня, которую привели Тараска и Пафнулин. Она уже по пути от дачи до палатки все вызнала от мальчиков. Едва в палатке послышался ее тихий окающий голос, ребята почувствовали, что Тоня уже все решила для себя. Недаром, видно, девчонки считали ее атаманшей и Боеголовкой. Спорить было не время. И все беспрекословно подчинились ей, когда она сказала:

– Послушайте, мальчишки, совершенно ясно: одному Дэлику идти нельзя. Дорогу не знает, выговор не как у нас… Его мигом словят. Значит, вопрос ясен – пойду с ним я. Да. Тихо! Кажется, ясно сказано. Я пойду. Тем более, что из детдома меня за это никуда не выгонят. Волноваться тоже особенно не станут спервоначала. А вам может попасть от своих, как телеграмму домой дадут, перебулгачат… Давайте уж я.

Так и решили: пусть Тоня доведет короля до санатория, где живет Тонгаор, а там мудрый поэт-коммунист рассудит, как быть королю.

Но король был бос. Посол на всякий случай оставил его сандалии у себя в кабинете. Мальчики стали предлагать ему один за другим свою обувь, однако у короля была слишком маленькая нога, все сандалии оказались ему велики. Тогда Тоня сняла свои босоножки. И все с удивлением заметили впервые, что хоть и казалась Тонида рослой, нога-то у нее была совсем маленькая, тонкая и легкая в ступне. И вот Золушка отдала свои туфельки принцу, то бишь королю, а сама взяла сандалетки Тараски. Даже и они ей были немножко велики, но туда, в носок, заложили мятую газету.

Тихо простились мальчики с королем и Тоней, пожелали им счастливого пути. Ночь была теплая, но всех пробирал озноб. Дело ведь задумано было рискованное, поступали не по закону, против всех лагерных правил. Однако лучше была в такие дела взрослых не путать. Тонгаор тут был не в счет, к нему-то ведь и отправлялся король. На прощание Тоня остановилась перед Тараской:

– Слушай, Тарантас… Ну, на этот раз ты можешь не тарахтеть?

– Лучше бы взяли меня с собой… – взмолился Тараска. – Ну, будьте людьми! И мне было бы покойнее. А то начнут завтра все приставать с утра, что да куда.

– Один раз в жизни не можешь? – напустились на него ребята.

– Нет, на этот раз уж смогу, – твердо обещал Тараска, – уж в этот раз стерплю. А в самом крайнем случае, если станут допытываться, натру градусник, пойду к врачу, скажу – голова болит, и пусть меня в изолятор кладут. Туда никого не пускают. А доктору разве я стану говорить!

– Хочешь, и я в изолятор попрошусь? – свеликодушничал Гелик, теперь уже на все готовый. – И тебе не так скучно будет, да и доктор больше поверит: он знает, что у меня слабое здоровье.

Дэлихьяр и Тоня выбрались через известную мальчишкам лазейку за ограду лагеря и поставили штакетину в заборе на место. Ночь была светлая. Луна стояла высоко в небе, огромная, перламутровая. И король счел это за доброе предзнаменование – так утверждало джунгахорское поверье.