Лев Кассиль - Том 4. Ход белой королевы. Чаша гладиатора

У финиша, где азартно толклись зрители, болельщики, лыжники и пробивались вперёд фоторепортёры, я услышал голос диктора, нёсшийся из репродуктора на столбе:

«К финишу подходит под номером одиннадцатым заслуженный мастер спорта Алиса Бабурина. Спортивное общество „Маяк“. Сегодня Бабурина в третий раз выигрывает личное первенство. Правда, время, показанное Бабуриной, не выводит пока ещё „Маяк“ на первое место по командному зачёту. Зимний кубок, по-видимому, опять остаётся у „Радуги“».

Пока ещё толпа не заслонила от меня черты финиша, я увидел, как Алиса, миновав заветную линию под аркой, разом как бы сникла и, совершенно обессиленная, с размотавшейся чёлкой, прилипшей к мокрому лбу, почти падая, в полном изнеможении повисла на руках подбежавших к ней и успевших подхватить её под мышки лыжников. Да, что говорить, Алиса Бабурина умела, по выражению лыжников, выкладываться до конца, все ставя на карту и отдавая к финишу сполна весь запас сил.

Уверенно прокладывая себе дорогу в толпе, спешил Тюлькин.

– Ну, как на мази? – подмигивая, спросил он, нагнав Алису.

– Чудинов где? – спросила кратко, ещё тяжело дыша, Алиса.

– Виноват, меня вторично интересует, как на этом составе мази себя лыжи чувствовали. На правильный состав я попал?

– Мазь отличная. Спасибо, Тюлькин, только запах какой-то мерзкий.

Тюлькин оскорбился:

– Кому запах, а для чутко понимающих, может быть, аромат. И я вам одеколону в мази подливать не обязан.

– Ты скажи лучше, где Чудинов? – устало переспросила Алиса.

Несмотря на видимое торжество, она была явно расстроена.

– С ним простись, забудь навеки. Так и заявил, – отрапортовал Тюлькин.

– Коля, я тебя серьёзно спрашиваю. Он, должно быть, сам меня ищет.

– Номером ошиблись, – съязвил Тюлькин. – Он, возможно, теперь пятнадцатый ищет.

– Пятнадцатый? Кто это? – удивилась Бабурина. – Зачем?

– Утешать и перевоспитывать собирается. Собрался за ней, по слухам, в город Вологду. У контрольного судьи спроси. Потом, кажется, раздумал, перерешил, изменил направление. Следует в Зимогорск, на Урал.

– Ничего не понимаю! – Алиса растерянно поглядела на Тюлькина. – Можешь ответить толком?

– Где уж нам уж, мы по хозяйственной части, а тут – психология, – парировал Тюлькин, постукав себя по лбу. – Вот обратитесь к нашему специальному корреспонденту, а я двинулся. Привет крупным шрифтом!

– Что он болтает? – обратилась Алиса ко мне.

– Да глупости. Ерунда все. Одно только верно: что Чудинов уезжает в Зимогорск. Решил окончательно.

– Но он видал, как я сегодня шла?

– Видал, по секундомеру прикинул.

– Ну что, недоволен опять?

Тон у неё сейчас был виноватый, и мне её даже стало немного жаль.

– Дело ведь не только в вас, Бабурина. Ему вообще стало казаться, что он уже дал спорту всё, что мог. А тут вы ещё на собрании, скажу вам честно, не очень-то тактично выступили. Пытались свалить на него все. Жаловались, что резок очень. А ведь вы знаете сами прекрасно, кто виноват и почему вы засиделись на старых показателях.

– Он одержимый! – быстро и зло проговорила Алиса. – Он способен загнать человека на тренировках. Чего ему ещё надо? Я опять сегодня пришла первой, а ему все мало. Упёрся в свой проклятый секундомер!

– Да ведь секундомер-то показал, что вы не вышли из тридцати девяти, как обещали.

– Ну, уложилась почти в сорок. Тоже неплохо. Другие ещё хуже. Не могу я ради его тренерского честолюбия превратиться в машину какую-то, от всего отказаться. Просто надоело! Нет, правда, Кар, вы должны меня понять. Я так больше не могу. Из-за каждой рюмки случайной – драма; за покером лишний часок ночью посидишь – утром выговор, распеканция; папироску заметил – у-у! Мировой скандал… Он меня прямо истерзал этим режимом. Говорят, что я люблю лёгкую добычу. Ну неправда, сами видели – выкладываюсь вся, без остатка. Всё на карту! Когда финиш проскочу, так уж не могу на ногах держаться, «последняя из-не-моге», как сам Чудинов шутит. Когда я на лыжне иду к финишу, для меня нет ничего больше в жизни, ну, а уж в жизни-то, извините, у меня не только одна лыжня, могу себе позволить и другие радости. Понятно вам это?

– Но, по мнению Чудинова, накопить-то вам в себе того, что требуется выложить, надо гораздо больше. Вы идёте без запаса, только, на пределе, держась на технике и на самолюбии. А спорт, как я понимаю, – это прежде всего здоровье, сила. Вы же все растрачиваете впустую, не соблюдая режима, и не тренируетесь, в расчёте на счастье, на везение ваше.