- Вернулся, значит. Ну и того… хорошо, значит…- Этими невразумительными словами и кончилось все его красноречие.
Павел заметил, что у Димы нервно задергалась щека.
- Как видишь, Дима, вернулся,- сказал Мальцев и притянул к себе друга.
Вошел командир. Все встали. Борисов шагнул к Павлу, легонько подтолкнул его вперед.
- Бы знаете, кто это? - спросил он у собравшихся.
- Знаем!… - раздалось в ответ.
- Нет, вы не знаете, кто это.
- Ну как же… Да это же Павел… Павел Мальцев…
- Павел, да не тот, - проговорил Борисов. - Перед нами совершенно необыкновенный человек. Он не хочет идти на покой, не хочет даже посидеть на капе, а подавай ему небо. А ну, прочитайте, пожалуйста, Иван Филиппович, документ, чтобы все знали, кто такой Павел Мальцев.
Хохлов вышел на небольшой подмосток, служивший сценой, откашлялся в ладонь, начал читать:
- «Павел Сергеевич Мальцев обратился с рапортом к Председателю Государственного Комитета Обороны товарищу Сталину, в котором просил разрешить ему летать на боевом самолете и уничтожать фашистов в воздухе. Учитывая патриотическое стремление товарища Мальцева сражаться с немецко-фашистскими захватчиками, Председатель ГКО удовлетворил его просьбу, а военно-медицинская комиссия в порядке индивидуальной оценки признала П.С. Мальцева годным к летной работе на всех типах самолетов, имеющих тормозной рычаг на ручке управления. Направить товарища Мальцева в полк североморских летчиков, в котором он начал боевой путь…»
Летчики, слушая парторга, поглядывали друг на друга, на Павла. Да, это, конечно, здорово: человек без ног - и готов летать.
- В какую эскадрилью тебя зачислить? - спросил Борисов Павла.
- Если можно, в первую, в родную.
- Будь по-твоему,- сказал Борисов.- Командир первой эскадрильи, поставьте на все виды довольствия…
Павел и Дима вечером долго сидели вдвоем в землянке. Говорили и говорили. Дима рассказал, как он тогда прилетел, доложил командиру и тот организовал поиски Павла, как его все же нашли без сознания у подножия одной сопки, как друзья воевали без него, кто убит, кто ранен, кого наградили и кого наказали. А Павел рассказал, как он скитался но госпиталям, тренировался, чтобы встать на ноги, как обивал пороги отдела кадров и медицинской комиссии… И вот получил то, что зачитал Хохлов.
- Если бы не Петр Петрович,- задумчиво сказал Павел,- не летать бы мне.
- А кто это Петр Петрович? - спросил Дима.
- Врач, хирург. Замечательный человек. Оттяпал мне ступни и говорит, что так и было,- Павел невесело улыбнулся.- Вот посмотри,- Он поднял штанины, и Дима увидел два желтых протеза.
Мальцев наклонился, расшнуровал один ботинок, попросил Диму снять. Соловьев осторожно потянул за ботинок. Показалась подернутая красной нежной кожицей культя. Дима зажмурился.
- Павка, да разве ты можешь!… Пожалей себя…- Дима опустился на койку рядом с Павлом, посмотрел на его ногу, лежавшую на заячьей шубке-коврике.- Согласись на капе, Паша. Там легче. А летать… Ну ты же понимаешь, что это значит…
- Брось ныть, Димка! - резко сказал Павел.- Я думал, одобришь, поддержишь, ведь ты считался у нас оптимистом, а ты… Тоже мне друг…
- Паша…
- Ты не первый… Замолчи лучше…
Павел обул ботинок, прошелся по землянке, стукнул палкой по дощатому столу:
- Вот Петр Петрович - молодчина. Не горюй, говорит. Будешь летать. Я тебе сделал надежные ноги. Еще не одного фрица ухлопаешь.- Павел подошел к Диме. - И буду летать! Обязательно!
Опять зашагал по землянке, подошел к окну, взглянул на летное поле. «Ястребки», прижавшись друг к другу, стояли в боевом строю. Они были готовы взмыть в небо.
Павел смотрел в окно и думал, что на одном из таких истребителей скоро взлетит и он, опять почувствует безбрежность неба, которое зовет, манит его, вновь почувствует себя человеком.
- Дима, скажи, а эта, курносенькая, все еще тут? - вдруг спросил Павел, повернувшись к Соловьеву.
- Ты про кого? - озадаченно уставился Дима.
- Будто не знаешь. Ну эта, как ее… блондиночка, курносенькая такая…
- Здесь блондинок и курносеньких много. Недавно опять пополнение прибыло.
- Брось ты, Димка,- хитрить. Такая только одна была. Помнишь, когда мы приехали, она нас встретила? Пигалицей ты ее еще назвал… А я пуговицей…
- Вот и пойми тебя: курносенькая, пигалица, пуговица… Ну имя-то у нее есть или нет? - Дима расхохотался,- Тонька Пожарская, что ли? Здесь, забияка. Ни одного хлопца не подпускает на пушечный выстрел. На каких только к ней виражах не подходили - твердит свое: «Выключи контакт!» Павел улыбнулся:
Читать дальше