Виктор Ильин - Жесткий контур

Мелодия у песни меняется в зависимости от длины шва: то в темпе марша — это во время прихватки листов, тут швы короткие, прерывистые. Там, где шов длинный, песня становится протяжной.

Ленчику работать с Сергеем тоже, видимо, нравится, потому что Сергей — парень сильный и сообразительный. А кроме того, Ленчику льстит, что под его началом человек чуть не с высшим образованием. У самого Ленчика, как он говорит, шесть классов, а седьмой — коридор: не пришлось доучиться парню — работать надо было.

— А вот скажи, —как-то раз спросил Ленчик у Сергея, — вышел у нас из строя сварочный трансформатор. Можно его чем-нибудь заменить? Ну вот из того, что вокруг нас есть. — И он обвел рукой палубу, на которой громоздились металлические листы, валялся нехитрый инструмент монтажников и стояла крашенная суриком железная бочка.

Сергей улыбнулся.

— Можно. Вместо трансформатора сопротивление можно создать, если подключить бочку с водой.

— Знаешь, — с неудовольствием констатировал Ленчик и с завистью вздохнул. — А вот мне учеба не лезла в башку. Упрямый я такой уж родился. В школе меня приучали правой рукой писать. Бывало, привяжут левую руку ремнем, а только учитель отойдет, я потихоньку ее вытащу и опять за свое...

— А разве это мешает тебе работать? — спросил Сергей.

— Вообще-то нет, дразнят только...

— А вот, говорят, Кочубей мог левой рукой рубить... Слыхал про Кочубея? Командир был такой в гражданскую войну. Беляк ждет удара с правой, приготовился, защищается, а он ка-ак перекинет шашку в другую руку, ка-ак рубанет!

Ленчик отшатнулся: так близко махнул у него возле лица рукой Сергей, рассмеялся.

— Так то война!

— Нет, нет, — заторопился Сергей, — я думаю, что человек, если он настоящий человек, даже свой недостаток сумеет использовать так, чтобы быть людям годным...

— Может, хватит баланду травить, — прервал беседу Сергея и Ленчика бригадир, — я уже за вами давно гляжу: думал, не драться ли собираетесь? Размахались...

Аввакумов развернул потрепанную синьку — чертеж верхней палубы, — ткнул пальцем.

— Здесь закладной лист надо ставить. Кумекаете? Будете вдвоем: ты (на Сергея) и ты, Ленчик... Да побыстрее!

Смотрит Сергей на лист чертежа. Вроде бы все понятно: посреди палубы остался незакрытый участок. Надо положить на него лист и приварить. Что-то смутно вспоминается ему, тут должны быть какие-то усадочные напряжения, лист может покоробить, лопнут швы: ведь сварка идет в жестком контуре.

— Ну, ты чего застыл? — окликнул Сергея сварщик. — Режь скобы... Ну, пластинки такие. — Ленчик начертил на палубе мелом размер. — Штук сорок. Поставим их, а потом приварим лист...

Лист уложили в проем, на бимсы, прихватили скобами. Ленчик опять мурлыкал: «А мы ее цап-царап...» Скучное дело — прихватка.

Загородившись одной рукой от острого света полыхающей дуги, а другой поддерживая скобу клещами, Сергей подумал: «Вот учили меня, учили, а какой-то парнишка легко, словно играючи, делает свое дело, а я не могу...»

Ленчик откинул щиток, выкинул дымящийся огарок электрода, полюбовался на шов.

— А скажи-ка мне, сколько на реке бакенов? — вдруг спросил он Сергея.

— Не знаю, — недоуменно пожал плечами Сергей, — наверное, несколько тысяч...

— Три, — захохотал сварщик, — белый, красный и пестрый... Не знает, а еще в институте учился!

Последние слова, показалось Сергею, были сказаны злорадно. Он угрюмо взглянул на Ленчика и сказал:

— Ну зачем ты это? К чему? Что я тебе плохого сделал?..

Говорил, а сам думал: «Вот расчувствовался, философию перед ним развел, чуть не в друзья записал, а он вон тебя как... Так тебе и надо, так и надо, белая ворона...»

— Подумаешь, — Ленчик дернул плечом, — тоже мне, подначку не понимаешь!

Цигипало зло надвинул щиток на лицо, ткнул толстым коричневым электродом в лист. Выплеснулась с шипением синеватая дуга, облачко дыма расплылось над листом. Но песни из-под щитка не слышалось.

«Здравствуй, мама! Ты спрашиваешь, почему я редко и скупо пишу... Эпистолярный жанр не в моем характере. Как-то трудно бывает изложить на бумаге то, что у тебя на душе. Не зря говорят: исписанный лист — испорченный лист. Трудно, очень трудно правильно выразить то, что ты думаешь. Уж лучше при встрече мы с тобой поговорим обо всем».

Что еще написать матери? Сергей ерошит черный ежик волос, тянется за папиросой. Закуривает.

У ребят в общежитии он не был ни разу. Очень хочется пойти туда, посмотреть, как они живут, чем занимаются. Хотя он и так знает, чем они могут заниматься. С утра на лекции, потом обед и в читалку: середина семестра...