Борис Ямпольский - Молодой человек

— Плачет, — смущенно сказал молоденький красноармеец. — Плачет.

Над горами сверкнула и разразилась разветвленная молния. И потом, когда стало темно, еще долго по горам прокатывался гром. Гремело и гремело, пока я наконец не понял, что это уже не гром, а в горах стреляют орудия.

— Берегись! — закричали из тьмы.

Я еле успел отскочить. Мимо, гремя в потемках дождя, разбрызгивая грязь, пронеслась артиллерийская упряжка, за ней вторая, третья. На конях верхом сидели бойцы в зеленых пограничных фуражках и хлестали коней. А потом неслись зарядные ящики, двигался длинный обоз с сеном.

Я повернул коня и поехал за ними.

Гулко звенели копыта коней, на зубах хрустел солончаковый песок.

Еще издали по содрогавшейся земле и холодному дыханию чувствовался гул разбушевавшейся реки. Мутная полноводная Кура, изогнув пенные гребни, бушевала в степи, и кони, храпя, косились и шарахались в сторону.

Алыча стояла по горло в воде, дул сильный ветер и гнал волну. И алыча время от времени захлебывалась и исчезала под тяжелой желтой водой.

А седой старик карагач стоял над разливом, встречая грудью ветер, и гудел всеми ветвями: не сдается, нет, не сдается, ни за что не сдается.

Пройдут сумасшедшие воды, утихнет ветер, снова зазеленеет долина, забегают фазаны и затопают в песках черепахи, встречаясь со змеями, а карагач все так же будет стоять, как Хозяин этих мест.

Было ли это все на самом деле или приснилось?

Неужели вот сейчас где-то там стынет в великой немой тиши Мугань и так же воет ветер с песком? И катит мутные желтые воды Кура, и не сгибается под ветром упрямый, упругий, крепкий старикан карагач, и я снова сам по себе, а он сам по себе.

Неужели все это было со мной? И теперь тоже я иду по шумным, пестрым, солнечным улицам, мимо дымящих в порту пароходов, а он там, карагач, над пустынной Курой, стоит крепкий, упрямый и гудит от ветра.

И я чувствую, что он передал мне часть своей силы, своего упрямства, своей веры в то, что можно все перенести и устоять.

И люди идут мимо, женщины и мужчины, старики и дети, амбалы, водоносы, — и никто не знает, что происходит в моей душе, и какие силы я чувствую, и что отныне я тоже будто карагач.