Иван Тургенев: Холостяк

Маланья (вдруг входя из передней). Михаиле Иваныч!

Мошкин (круто оборачиваясь к ней). Чего тебе?

Маланья. Денег на корицу пожалуйте.

Мошкин. На корицу? (Хватаясь за голову.) Да ты меня погубить собираешься, я вижу! Как же ты мне сказывала, что у тебя все, что нужно? (Роется в жилете.) На тебе четвертак. Только смотри, если обед не будет готов через (смотрит на часы)... через четверть часа... я тебя... ты у меня... Ну, ступай же, ступай. Чего ты ждешь?

Стратилат (вполголоса уходящей Маланье). Ай да куфарка!

Маланья. Ну, ну, фуфыря!

Мошкин. Поди сюда, ты, зубоскал, подай мне фрак.

Надевает фрак; Стратилат обдергивает его сзади.

Ну, хорошо, ступай. Да лампы что ж ты не зажигаешь? Вишь, смеркается.

Стратилат выходит в переднюю.

Что за притча? Не много я, кажется, сегодня ходил... во всяком случае, не больше вчерашнего, а ноги у меня так и подкашиваются. (Садится и глядит на часы.) Четверть четвертого... Что ж это они нейдут? (Оглядывается.) Кажется, все в порядке.

Встает и сметает платком пыль со стола. Звонок.

А! наконец!

Стратилат (входит и докладывает). Петр Ильич Ви-лицкий и господин Фон (заикается)... Фон Фокин.

Мошкин (шепотом Стратилату). Что это? он велел та" докладывать?

Стратилат (тоже шепотом). Оне-с.

Мошкин (шепотом). А, а! (Громко.) Проси, проси.

Стратилат выходит. Входят Вилицкий и Фонк во фраках.

Вилицкий бледен и как будто смущен; Фонк держит себя необыкновенно

важно, строго и чинно.

Вилицкий (Мошкину). Михаиле Иваныч, позвольте вам представить моего приятеля, Родиона Карлыча Фон Фонка.

Фонк чопорно кланяется.

Мошкин (не без смущения). Мне чрезвычайно приятно и лестно... Я столько наслышался о ваших отличных качествах... Я очень благодарен Петру Ильичу...

Фонк. Я также с своей стороны весьма рад. (Кланяется.)

Мошкин. О, помилуйте-с!..

Небольшое молчание.

Покорнейше прошу присесть...

Все садятся. Опять воцаряется молчание. Фонк с достоинством оглядывает всю комнату. Мошкин, откашлявшись.

Какая сегодня, можно сказать, приятнейшая погода! Холодно немножко, а впрочем, очень приятно.

Фонк. Да; сегодня холодно.

Мошкин. Та-ак-с. (Вилицкому чрезвычайно мягким голосом.) Что это тебя сегодня не было, Петруша? Здоров ты?

Фонк делает едва заметное движение бровями при слове "тебя".

Вилицкий. Слава богу. А что Марья Васильевна?

Мошкин. Маша здорова... Гм. (Фонку.) Изволили сегодня гулять-с?

Фонк. Да, я прошелся раза два по Невскому.

Мошкин. Весьма приятная прогулка; такое все благовидное общество; ну, песочек тоже по тротуарам... магазины... все это очень удобно. (Помолчав немного.) Можно сказать, Петербург - первейшая столица мира сего.

Фонк. Петербург прекрасный город.

Мошкин (не без робости). Ведь за границей-с... ничего подобного не имеется?

Фонк. Я думаю, ничего.

Мошкин. Вот особенно когда Исакий будет окончен; вот уже тогда точно... преферанс будет значительный-с.

Фонк. Исакиевский собор превосходное здание во всех отношениях.

Мошкин. Я совершенно с вами согласен-с. А позвольте узнать, его высокопревосходительство как в своем здоровье?

Фонк. Слава богу!

Мошкин. Слава богу! (Помолчав опять.) Гм. (С улыбкой.) А вот, Родион... Родион Карлыч... Вы, надеюсь, нам сделаете честь... через две недели вот... его свадьба... (указывая на Вилицкого), удостоите своим присутствием.

Фонк. Мне будет очень лестно...

Мошкин. Помилуйте, напротив, нам... (Помолчав немного.) Вы не поверите, Родион Карлыч, как я счастлив, глядя на них, на обоих... (Неопределенно указывая на Вилицкого и на дверь налево.) Для старика, холостого человека, как я... можете себе представить... какое это... неожиданное...

Фонк. Да-с. Брак, основанный на взаимной склонности и на рассудке (он значительно выговаривает это слово), есть одно из величайших благ человеческой жизни.

Мошкин (с благоговением выслушивая Фонка). Так-с, так-с.

Фонк. И потому я, с своей стороны, вполне одобряю измерения тех молодых людей, которые с обдуманностью (он поднимает брови) исполняют этот... этот священный долг.

Мошкин (еще с большим благоговением). Да-с, да-с; я совершенно с вами согласен-с.

Фонк. Ибо что может быть приятнее семейной жизни? Но обдуманность при выборе супруги - необходима.

Мошкин. Конечно-с, конечно-с. Все, что вы говорите, Родион Карлыч, так справедливо... Признаюсь... вы меня извините... но, по-моему, Петруша должен почесть себя счастливым, что заслужил ваше... благорасположение.

Фонк (слегка жмурясь). Помилуйте!