Юрий Тынянов - Малолетный Витушишников

Он долго готовился к этому докладу.

Император прервал его.

- Утри нос, - сказал он строго.

Это могло быть понято буквально, потому что в сильном волнении министр действительно почасту и помногу нюхал табак, так что позднейшие домыслы о том, что в эту минуту у него "повисла капля", может быть, имели основание. У императора было наследственное отвращение к табаку. Но, с другой стороны, это могло быть понято как приказ об отставке.

Сразу же после этого доклада стало известно, что министр финансов на днях выходит в отставку.

27

Когда граф Клейнмихель прослышал, что у Вронченка неладно с откупами, он пришел в хорошее расположение духа.

- Скотина, - сказал он, - пусть посидит без миллионов, скотина, с миллионами всякий умеет.

Когда же разнесся слух об отставке Вронченка, он окончательно повеселел.

- Уходит в отставку, - сказал он в разговоре со своим любимцем директором департамента публичных зданий. - И уходи, скотина.

Директор тоже выказал радость, но прибавил, что с балансом и бюджетом теперь, по-видимому, произойдет перемена.

- Какая перемена? - спросил граф. - К чему? Директор объяснил, что откупа отпадают, и это дает в ведомстве финансов будто бы разницу в двадцать с лишком миллионов.

- Конечно, отпадают, пусть посидит без миллионов, скотина, - сказал граф, но тут же вспомнил, что скотина-то выходит в отставку, а он, граф, остается.

Он посовещался кой с кем.

К вечеру погрузился в размышления и начал быстро ходить по кабинету.

Поставлена на стол бутылка зельцерской, что всегда делала в таких случаях заботливая графиня.

Ему стало вдруг ясно: отпадают миллионы - не на что строить железные дороги и мосты. Не на что строить - не строятся. То есть исчезают в первую очередь подрядчики.

Граф Клейнмихель увидел перед собою бездну разорения.

28

Слухи, которые поползли разом и вдруг, имели особенно злонамеренный характер.

Передавалось на ухо и с оглядкою, что двое солдат угрожали жизни императора, но его спас малолетный подросток. Другие же, главным образом из военных, с досадою возражали, что, напротив, юный наглец бросил снежком в императора, но был задержан полицейским поручиком, а теперь нахал содержится в Петропавловской крепости.

Отставка министра финансов широко огласилась, хотя и не была еще объявлена. Причина была, по общему мнению, - скандальная Жанетта с Искусственных минеральных вод.

В донесениях французского атташе своему правительству о деле рассказывалось более точно. Группа знатных откупщиков, нечто вроде fermiers generaux 1 старого режима, d'ancien rйgime, во Франции, предъявила иск правительству на пятьдесят миллионов рублей; население в панике; министр финансов не у дел и проводит дни у известной Жанетты на Мещанской улице. На императора сделано покушение во время выезда на охоту (oblava russe).

1 Генеральных откупщиков (франц.).

Атташе писал: Aut nunc, aut nunquam - теперь или никогда.

29

Он сидел в кругу семейства, ощущение семейного счастья заменяло ему все остальные. В такие дни он требовал, чтобы к чайному столу подавался настоящий самовар и чтобы сама императрица разливала чай. Он все время шутил с молоденькими фрейлинами и рассказал исторический случай из своей молодости: когда кавалер, состоявший при нем, задал ему тему для сочинения: "Военная служба не есть единственная служба дворянина, но есть и другие занятия", - император, которому в то время шел пятнадцатый год, подал по истечении часа с половиною чистый лист бумаги. У фрейлин вздрогнули плечи при этом рассказе.

Ни за чаем, ни в какое другое время не упоминалось о Вареньке Нелидовой.

Однако же состояние духа не могло назваться спокойным. У императора, кроме всего прочего, была хотя и застарелая, но сильная натура, которая требовала своего моциона. Это сказывалось и на его лице, которое один придворный сравнил с эоловой арфой, отражающей все движения природы.

В государственном же отношении он был тверд. Клейнмихеля, который попробовал в доклад о мосте вплести выражение "финансовая смета", он просто выгнал вон.

После обеденного сна устроился небольшой семейный вист по маленькой; император выше двадцати пяти копеек поэнь не играл. Приглашены были три камергера: двое молодых, один старый. Пальцем поманив маленькую фрейлину, у которой при этом покраснела грудь, он сделал ее своей советчицей.

Фрейлина, в прекрасном оживлении, старательно советовала, а император поступал по своему усмотрению. Так, вопреки ее советам, он сразу взялся за туз, что, как известно, в висте при тузе, короле и трех маленьких не годится.