Сулейман Велиев - Триглав, Триглав

- Наши деды-партизаны в подобных случаях бросали жребий, - сказал Душан. - А нам это делать не нужно. Предложение командования - его и обсуждать нечего. Да и времени для этого нет. И другого подходящего человека тоже нет. Так что бери на себя командование отрядом. Откровенно говоря, никого другого на этом месте я и представить себе не могу. Партизанский командир должен быть именно таким, как ты. - Раде с любовью посмотрел на высокого, плечистого Августа. Сам он был невысок, на висках у него уже проступала седина, на смуглое лицо легли морщинки.

- Вот как ты поворачиваешь? Значит, из-за роста мне повезло? По-твоему, командир должен быть непременно косая сажень в плечах?..

- Не обязательно, но желательно, - засмеялся Раде. И вдруг посерьезнел. - Вот так: с сегодняшнего дня ты - командир. А я, если не возражаешь, буду чем-то вроде комиссара.

На этом и порешили. Вскоре были назначены и командиры подразделений. Анатолий Мирко стал командиром взвода. Хотя он был одним из организаторов отряда, поручить ему роту не решились: слишком молод парень. Но, как и следовало ожидать, Мирко скоро показал себя с самой лучшей стороны - ведь на войне люди растут быстро, особенно если у них есть способности. В сорок третьем году он возглавил один из лучших батальонов партизанской бригады Августа Эгона.

Бригада Августа Эгона разрослась и окрепла настолько, что взяла под свой контроль весь район Триглава. Местные жители, способные держать в руках оружие, шли к партизанам. Фашисты предприняли несколько попыток окружить и разгромить патриотов, однако каждая попытка неизменно оканчивалась неудачей. А тут еще участились побеги советских военнопленных; как правило, все бежавшие оказывались через какое-то время у Августа Эгона...

Наступление Красной Армии на Восточном фронте вынудило немецкое командование отказаться от широких операций против партизан; пришлось перебрасывать военные силы из Южной Италии на Восточный фронт, а для охраны коммуникаций, связывающих Италию с Австрией, создать особые гарнизоны.

Это послужило толчком для активизации партизанских действий. Партизаны решили сорвать отправку немецких воинских эшелонов на Восток. Началась полоса боев, трудных переходов и маршей, внезапных нападений и отходов.

Много хлопот причинили тогда партизаны врагу. Росла партизанская слава; народ с уважением произносил имена партизанских руководителей. Это и радовало, и воодушевляло, и тревожило: ведь чем известнее становились они, тем большая опасность угрожала их близким. Август стал беспокоиться за дочь. И у каждого партизана было тревожно, неспокойно на душе.

Один Раде Душан казался невозмутимым.

Это был человек трудной судьбы. Его жена умерла лет восемь назад. Сам он, в ту пору грузчик триестинского порта, вскоре уехал в Испанию, сражался на стороне республиканцев в составе интернациональной бригады. После поражения республики он, как и следовало ожидать, по возвращении домой угодил в тюрьму...

Выйдя из тюрьмы, он не нашел сына. Так до сих пор и не знал, жив ли он. Одно время появилась было надежда: кто-то сообщил, что видел парня на городском вокзале и даже разговаривал с ним.

Раде возобновил поиски. Рискнул обратиться даже в справочное бюро. Ему дали девять адресов - и на каждом имя, фамилия и возраст совпадали с данными сына... Но поиски оказались безрезультатными.

Теряя что-то, человек теряет и веру: Раде уже казалось, что сына он никогда не найдет...

Затем до него дошел слух, что парнишку будто бы видели в санатории Цркно - работает там кочегаром. Раде, не задумываясь, тотчас же отправился туда. Действительно, в свое время в санатории работал какой-то молодой человек. Нашли фото кочегара. Раде сравнил ею с ранней фотографией сына тогда мальчику было пять лет. Сходство оказалось поразительным. Но куда ушел молодой кочегар - этого Раде так и не смог установить. А той порой полиция напала на его собственный след. Оставаться в городе и продолжать поиски стало невозможно, и Раде вынужден был скрыться.

Тягостные думы о сыне терзали сердце Душана, однако он старался не падать духом и не показывал виду, что страдает. Разве только у него одного горе? Взять Августа... Фашисты убили его жену - верная подруга не хотела сказать им, где скрывается муж. В любой момент они могли убить Зору. И девушка, словно чувствуя надвигавшуюся опасность, настойчиво просилась в отряд. Не далее как вчера Эгону принесли от нее очередное письмо.