Георгий Венус - Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами)

- Пулеметы! Пулеметы!..- кричал полковник Петерс, верхом на кривоногой, крестьянской лошаденке врезаясь в роты.- Пулеметчики, вперед!..

- Рас-ступись!..

- В цепь!

- Да сторонись!..

Артиллеристы, повернув орудия, быстро окапывали батарею. За батареей метался обоз.

- Батарея,- огонь!..

- Цепь! - кричал штабс-капитан Карнаоппулло, выбегая на дорогу.

- Трубка ноль пять.

- Цепь.

- Ноль пять,- огонь!..

- Це-епь!

- В цепь, вашу мать! - И, отстранив растерявшегося штабс-капитана, поручик Ауэ осадил напирающих обозников. Вышедшая из скрута смешавшейся походной колонны 6-я рота сбежала в поле, рассыпалась и уже спокойно двинулась вперед.

...Ухали орудия, уже сплошным, густым гулом покрывая ружейную и пулеметную пальбу. Батальон шел треугольником, рассекая огнем черную ночь...

К утру мы пробились.

* * *

- Шибко палили!.. Как ваши давеча!..- сказал мне Горшков, идя со мною к 1-му взводу.

...Подпоручик Морозов стоял над санями, в которых, сжимая пальцами поросший бородой подбородок, лежал рядовой Степун. Раненный осколком в грудь, Степун умирал.

- Не совладел...- хрипел он, пытаясь приподняться.- Не уберег... Жизни не... не... не уберег...

Он смотрел на нас округлившимися, немигающими глазами.

Пальцы на подбородке у него расползались.

- Отходит! - тихо сказал Горшков и, сняв фуражку, перекрестился.

- Ннна-а-а-а-а...- вновь задергал Степун губами.На-вов-во-вовсе-теперь... от-т-т-т...- Сквозь приоткрытый рот Степуна было видно, как прыгает его язык.- Т-т-т-т... отдети-шшш-ш-ш...

И, зашипев, он захлебнулся красной пеной и, выгнувшись вверх всем телом, бросил руки по швам...

* * *

- Я давно уже... Черт!.. От детишек,- помнишь?..- подошел ко мне через час подпоручик Морозов, когда уже на пустые сани Нартов набрасывал свежую солому.- И у меня ведь...- Он замолчал, вздохнув, и добавил, уже тише: Ведь и жена моя тоже... носит... Уже на седьмом теперь.

- Господин поручик!.. Господин поручик!..

Меня звали к ротному.

* * *

- ...Ты что? Скулить?..- размахивая ножнами шашки, кричал на Ефима поручик Ауэ.- Я тебя, барбос, в крючок согну! А в роту, а в снег по брюхо, а в бой хочешь?..

Вытянувшись, Ефим стоял перед ротным и тупо моргал глазами.

- Извольте полюбоваться,- обратился ротный ко мне, когда нетерпеливым кашлем я дал наконец знать о своем приходе.- Взгляните на это рыло!.. Взгляните только!.. И оно...- поручик Ауэ захохотал.- ...Оно - это вот рыло - веру в ар-ми-ю и в победу потеряло!..- И, обернувшись к нам спиной, он бросил шашку на уставленный деревенскими закусками стол и быстро налил стакан водки.

- На! Подвинти-ка нервы, барбос!..

Ефим взял стакан, поднял его и уже приложил к губам.

- Стой! - закричал вдруг штабс-капитан Карнаоппулло, одиноко сидящий в углу халупы.- Стой! За чье, дурак, здоровье?..

- За ваше, господа офицеры.

- То-то!..

* * *

- И знаете из-за чего весь разговор завязался? - криво улыбаясь, спросил меня ротный, когда, уже за дверью, Ефим облегченно вздохнул.Май-Маевский сдал командование генералу Врангелю. Ну вот... А этот... холуй этот, понимаете: "Кому ни сдавай,- говорит,- все равно - кончено!.."

Поручик Ауэ замолчал. Его шрамы на лбу скрестились.

- Впрочем, бросим ненужные разговоры! - Он поднял бутылку на свет:Барбос, всё вызудил!..- И, сразу же переменив тон, обратился ко мне снова:

- Только что скончался от ран подпоручик Петин. Да. Не выжил... В полдня скрутило... Потому пока что вы примете пулеметный взвод. У начальника команды под рукой никого нет, а черт его знает, где Туркул сейчас офицерскую носит... Итак, кому вы предлагаете сдать ваш, второй...

- Может быть, Нартову?.. Офицеров на отделениях у нас сейчас нет...

Штабс-капитан Карнаоппулло, чистивший, развалившись на лавке, ногти, поднял голову:

- Не лучше ли Свечникову?..

- Хорошо, сдайте Нартову,- не обращая на него внимания, сказал ротный, проводя пальцами между волосами.- Черт возьми, но черт не берет!..

- Ах, поручик, бросьте ипохондрию! - Штабс-капитан Карнаоппулло вдруг захохотал и, приподнявшись, ощетинил вперед всегда покорные усы: - А как вы его шашкой-то!.. А?.. Ефима!..

Я вышел из халупы.

БАРОМЛЯ

Когда мы входили в Баромлю, тяжелые и мокрые сумерки уже ползли по улице. С крыш капало.

"Опять оттепель!.. Что за чертовская зима!.." Облокотясь на пулемет, установленный на широкие удобные сани, я плавно покачивался. За мной шли сани со вторым пулеметом, за ними - третьи, с пулеметными лентами и запасными принадлежностями. Пулеметчики - всего пять нумеров,- свесив с саней ноги, уныло тянули какую-то бесконечную солдатскую песню.