Георгий Венус - Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами)

- И вас не узнать! - перебил его я.- Толстеете? - Ну, ничего, ничего... искупайте!.. Видно, впрок вам идет...

Желая казаться обиженным, Девине заморгал глазами.

Потом нас понесли.

Над освещенной фонарями площадью летали клочья грязных бумаг. Какой-то мальчишка свистел, засунув в рот два пальца.

Город жил своей жизнью.

В палате распределительного пункта пахло потом и гноем.

Я лежал на одной койке с поручиком Броничем. Свободных мест не было.

К вечеру привезли новых раненых, тоже дроздовцев, но 2-го полка, изрубленных шашками червонных казаков, прорвавшихся к нам в тыл под Суджей.

- Гнались за обозами, и - по головам, по головам!.. - рассказывал раненый писарь с мутными, как у плотвы, глазами.- Ну, господа офицеры, и время же, позвольте доложить вам! Чтоб писарей да рубили!..

Под утро запах гноя стал сильнее. Перебил даже запах йода. И опять мне казалось,- гноем пропитаны и тюфяки, не покрытые простынями, и красные без наволок подушки, и грубые рубашки, без пуговиц и тесемок.

- С буржуев бы постричь следовало!..- Солдат-марковец не имел даже своей койки, а потому ругался то в одном, то в другом углу палаты.- Чтоб так да страдать!.. Да задаром!..

- В операционную!.. В операционную несите!..- кричал за дверью доктор.- Остолопы!.. Назад!.. Не четырех же зараз, остолопы!..

За окном палаты уже светало. В коридоре было еще темно. В дверях толпились растерявшиеся санитары. Электрическая лампочка за дверью перегорела.

- Сюда!.. Да людей несете,- не толкаться...- кричал из темноты доктор.- Ос-то-ло-пы!..

* * *

- Я, прапорщик, уже позвонила,- сказала мне под утро дежурная сестра.35-43?.. Верно?..

Но дядя пришел только ввечеру.

Лежа на спине, я рассказывал ему о последних боях. Когда же, удивленный его молчанием, повернул к нему голову, то увидел его наполовину съехавшим со стула, с головой, уроненной на белый, крахмальный воротник.

- Сестра!..- закричал поручик Бронич.- Здесь человеку дурно!.. Сестра!..

Дядя не вынес запаха гноя...

Я дергал дядю за руку, ставшую вдруг мягкой и влажной.

- Да что это?.. Господи!.. Да встань, наконец!.. Да встаньте!..

- Ты!.. Опять - буржуи, буржуев!..- кричал за моей спиной поручик Бронич.- Да я тебя, большевик, выучу! Встать, как полагается!..

Наконец подбежала сестра.

- ...Замашки твои большевистские! - все еще кричал за мной поручик.Твои... твои... Встать, матери твоей черти!

Сестра около нашей койки возилась над дядей, а в дверь палаты вносили все новых и новых раненых.

Дядя пришел вновь только через два дня. В палату войти он побоялся. Я взял костыли и вышел в коридор.

- Сейчас поедем,- объявил мне дядя.- Нечего ждать у моря погоды. Я уже переговорил с главным врачом. Ну и в хороший лазарет я тебя устроил. О! замечательный лазарет. Таких у нас раз, два и обчелся. Имени генерала Шкуро. Не слыхал? В Технологическом!..

- Не сердитесь и не осуждайте,- говорила через десять минут сестра, застегивая мне шинель.- Недостаток рук... Дисциплины никакой... Ну, прощайте. А костыли верните... Нет у нас лишних... Пришлете?.. Ну, хорошо... До свиданья...

Держась одной рукой за перила, другой опираясь на костыль, я медленно сходил с лестницы. Дядя шел рядом. Гордо держал в руке мой второй костыль. В подъезде стояла молодая, хорошенькая сестра. Возле нее - человек шесть санитаров-студентов...

ЛАЗАРЕТ ИМЕНИ ГЕНЕРАЛА ШКУРО

Прошло недели три... За окном офицерской палаты лазарета имени генерала Шкуро зеленел сад Технологического института. Когда по саду скользило солнце, с койки моей было видно, сколько желтых и буро-коричневых листьев нагнала уже на деревья осень.

Офицеров Добровольческой армии в палате почти не было. Преобладали казаки, донцы и кубанцы.

Тяжелораненые весь день стонали и мычали. Поправляющиеся играли в карты. День уходил за днем, и мне казалось - им не будет конца...

* * *

- Господа офицеры! Господа! - засуетилась однажды утром сестра нашей палаты, Кудельцова.- Господа, сейчас наша патронесса придет... Ах, поручик, смахните с одеяла крошки!.. Пятно, говорите?.. Просочилось?.. Есаул, голубчик, поверните подушку... Я после...

По палате, почему-то быстро оглядывая стены, пробежал главный врач. Санитары метались, держа в руках еще не опорожненные "утки". Под образами, в заднем углу палаты, старшая сестра торопливо выдавала чистые полотенца.

- Идет! Идет!..

Сестра Кудельцова оправила косынку и, вытянувшись, встала около дверей.

...Дама-патронесса медленно обходила койки. Над каждой останавливалась и, поднимая к лицу лорнет, дарила раненых ласковыми улыбками. За ней следовал высокий, белый юноша в штатском. По указанию патронессы он раздавал табак и папиросы. Когда патронесса подошла ко мне и, оттопырив мизинец, потянулась за лорнетом,- я поднял одеяло и натянул его через голову.