В Вересаев - Без дороги

- Ну, это вы слышали от какого-нибудь молодца с Страстного бульвара!* с улыбкою сказала Наташа.

В глазах Киселева мелькнул лукавый огонек.

- Нет, я это полчаса назад за этим столом слышал,- медленно произнес он, вежливо улыбаясь.

* На Страстном бульваре находилась редакция реакционной газеты "Московские ведомости".

Наташа вспыхнула и в замешательстве наклонилась над чашкою.

- На очную ставку готов стать с господином Даевым,- прибавил Киселев.

- Я в этом отношении не согласна с Даевым,- Наташа выпрямилась и глядела в глаза Кисе-леву с неуспевшею еще сойти с лица краскою.- По-моему, переселения прямо желательны, по-тому что они повысят благосостояние и переселенцев, и остающихся, а это поведет к расширению внутреннего рынка.

Киселев слушал с чуть заметной усмешкою. "Не хочет раскрыть карт!" думал он. Сергей Андреевич откинулся на спинку стула и с беспощадным, вызывающим ожиданием глядел на Наташу.

- Ну-с, и что же дальше? Для вас это - только маленькое "разногласие" с господином Дае-вым?.. Странно! - Он усмехнулся и пожал плечами.- Сейчас только сами же вы признали его взгляды достойными Страстного бульвара, а теперь вдруг выходит, что это для вас - так себе, лишь незначительное разногласие!.. Гм! Ну, теперь мне совершенно ясно, почему именно на этом-то бульваре вы и встретили самое горячее сочувствие!

Даев, со стаканом в руках, подошел и остановился, помешивая ложечкою в стакане.

- Скажите, пожалуйста, Василий Семенович, как вы относитесь к переселенческому вопро-су? - обратился к нему Сергей Андреевич. Спросил он самым невинным голосом, но глаза его смотрели мрачно и враждебно.

- Слава богу, у нас, оказывается, и переселяться-то некуда,- ответил Даев, видимо забавля-ясь негодованием Сергея Андреевича.- Можно ли серьезно говорить у нас о переселении? Куль-тура земли самая первобытная, три четверти населения околачивается вокруг земли; этак нам скоро и всего земного шара не хватит. Выход отсюда для нас тот же, что был и для Западной Европы,- развитие промышленности, а вовсе не бегство в Сибирь.

Наташа стала возражать.

Сергей Андреевич слушал, горя негодованием. По такому существенному вопросу они спорили неохотно, с готовностью делали друг другу уступки,видимо, чтоб только поскорее столковаться и прийти к концу.

- К чему вы, Наталья Александровна, упоминаете о "живых людях", что они для вас? - воскликнул Сергей Андреевич.- Будьте же откровенны до конца: говорите о вашей промышлен-ности и оставьте живых людей в покое. Если бы они грозили, остановить развитие вашего капитализма, то разве вы стали бы с ними считаться? Что значит для вас эта сотня тысяч каких-то "живых людей", умирающих с голоду!

И сейчас же оба они соединились против него, доказывая, что если бы кто-нибудь мог остановить развитие капитализма, то и разговор был бы другой, при данных же условиях ничто остановить его не в силах.

Сергей Андреевич стал яро возражать, но положение его в споре было довольно неблагопри-ятное: в экономических вопросах он был очень не силен и только помнил что-то о рынках, отсут-ствие которых делает развитие русского капитализма невозможным. Противники же его, видимо, именно экономическими-то вопросами преимущественно и интересовались и засыпали его доказа-тельствами. Сергей Андреевич чувствовал, что они видят слабость его позиции, и его одинаково раздражал и снисходительный тон возражений Даева, и сожаление к нему, светившееся в глазах Наташи.

К спорящим присоединился и Киселев. Спор тянулся долго,- горячий, но утомительно-бесплодный, потому что спорящие стояли на слишком различных точках зрения. Для Сергея Андреевича и Киселева взгляды их противников были полны непримиримых противоречий, и они были убеждены, что те не хотят видеть этих противоречий только из упрямства: Даев и Наташа объявляли себя врагами капитализма - и в тоже время радовались его процветанию и усилению; говорили, что для широкого развития капитализма необходимы известные общественно-политиче-ские формы,- и в то же время утверждали, что сам же капитализм эти формы и создаст; истори-ческая жизнь, по их мнению, направлялась не подчиняющимися человеческой воле экономичес-кими законами, идти против которых было нелепо,- но отсюда для них не вытекал вывод, что при таком взгляде человек должен сидеть сложа руки.

- Разве все это не ясные до очевидности противоречия? - спрашивали Сергей Андреевич и Киселев.

Даев и Наташа в ответ пожимали плечами, удивляясь, как можно так плоско понимать вещи.