Николай Карамзин - Том 2. Стихотворения. Критика. Публицистика

Сумрачны дни мои были.
  Каждая ночь
Медленным годом казалась
  Бедному мне.

Желчию облито было
  Все для меня;
Скука, уныние, горесть
  Жили в душе.

Черная кровь возмущала
  Ночи мои
Грозными, страшными снами,
  Адской мечтой.

Томное сердце вздыхало
  Ночью и днем.
Тронули матерь Природу
  Вздохи мои.

Перст ее, к сердцу коснувшись,
  Кровь разжидил;
Взор ее светлый рассеял
  Мрачность души.

Все для меня обновилось;
  Всем веселюсь:
Солнцем, зарею, звездами,
  Ясной луной.

Сон мой приятен и кроток;
  Солнечный луч
Снова меня призывает
  К радостям дня.

Веют осенние ветры
  В мрачной дубраве;
С шумом на землю валятся
  Желтые листья.

Поле и сад опустели;
  Сетуют холмы;
Пение в рощах умолкло –
  Скрылися птички.

Поздние гуси станицей
  К югу стремятся,
Плавным полетом несяся
  В горних пределах.

Вьются седые туманы
  В тихой долине;
С дымом в деревне мешаясь,
  К небу восходят.

Странник, стоящий на холме,
  Взором унылым
Смотрит на бледную осень,
  Томно вздыхая.

Странник печальный, утешься:
   Вянет природа
Только на малое время;
  Все оживится,

Все обновится весною;
  С гордой улыбкой
Снова природа восстанет
  В брачной одежде.

Смертный, ах! Вянет навеки!
  Старец весною
Чувствует хладную зиму
  Ветхия жизни.

Худо, худо, ах, французы,
В Ронцевале было вам!
Карл Великий там лишился
Лучших рыцарей своих.

И Гваринос был поиман
Многим множеством врагов;
Адмирала вдруг пленили
Семь арабских королей.

Семь раз жеребей бросают
О Гвариносе цари;
Семь раз сряду достается
Марлотесу он на часть.

Марлотесу он дороже
Всей Аравии большой.
«Ты послушай, что я молвлю, –
О Гваринос! – он сказал. –

Ради Аллы, храбрый воин,
Нашу веру приими!
Все возьми, чего захочешь,
Что приглянется тебе.

Дочерей моих обеих
Я Гвариносу отдам;
На любой из них женися,
А другую так возьми,

Чтоб Гвариносу служила,
Мыла, шила на него.
Всю Аравию приданым
Я за дочерью отдам».

Тут Гваринос слово молвил;
Марлотесу он сказал:
«Сохрани господь небесный
И Мария, мать его,

Чтоб Гваринос, христианин,
Магомету послужил!
Ах! во Франции невеста
Дорогая ждет меня!»

Марлотес, пришедши в ярость,
Грозным голосом сказал:
«Вмиг Гвариноса окуйте,
Нечестивого раба;

И в темницу преисподню
Засадите вы его.
Пусть гниет там понемногу
И умрет, как бедный червь!

Цепи тяжки, в семь сот фунтов,
Возложите на него,
От плеча до самой шпоры –
Страшен в гневе Марлотес!

А когда настанет праздник –
Пасха, святки, духов день, –
B кровь его тогда секите
Пред глазами всех людей».

Дни проходят, дни проходят,
И настал Иванов день;
Христиане и арабы
Вместе празднуют его.

Христиане сыплют галгант [6];
Мирты мечет всякий мавр [7].
В почесть празднику заводит
Разны игры Марлотес.

Он высоко цель поставил,
Чтоб попасть в нее копьем.
Все свои бросают копья,
Все арабы метят в цель.

Ах, напрасно! нет удачи!
Цель для слабых высока.
Марлотес велел во гневе
Чрез герольда объявить:

«Детям груди не сосати,
А большим не пить, не есть,
Если цели сей на землю
Кто из мавров не сшибет!»

И Гваринос шум услышал
В той темнице, где сидел.
«Мать святая, чиста дева!
Что за день такой пришел?

Не король ли нынче вздумал
Выдать замуж дочь свою?
Не меня ли сечь жестоко
Час презлой теперь настал?»

Страж темничный то подслушал.
«О Гваринос! свадьбы нет;
Ныне сечь тебя не будут;
Трубный звук не то гласит…

Ныне праздник Иоаннов;
Все арабы в торжестве.
Всем арабам на забаву
Марлотес поставил цель.