Эмиль Брагинский - Почти смешная история

- Я вам не говорила чай, я вам сказала кофе! Я никогда не пью чай!

- Извините, но вы сказали - чай! - мягко вставил военный.

- Я не могла этого сказать, я сказала - кофе! - гневно повторила Таисия Павловна.

Иллария металась по номеру. Потом пришла к какому-то решению, потому что достала целлофановый пакет и начала складывать в него всяческую еду.

Затем Иллария открыла дверь на балкон и вышла на него, держа пакет в руках. Балкон сплошняком тянулся вдоль здания гостиницы, но, чтобы из одного номера нельзя было забраться в другой, соседний, балкончики разделялись кирпичным барьером.

Иллария поглядела на кирпичное препятствие, подтянулась на руках, села на узкий конек этой стенки, перекинула ноги на другую сторону и спрыгнула на соседний балкон. Затем, чтобы ее не заметили из номера, согнувшись в три погибели, чуть ли не коленках, пересекла этот балкон и взобралась на следующую стенку. Эту сложную операцию она проделала несколько раз.

- Триста шестнадцать, - считала Иллария, - триста четырнадцать, триста двенадцать, триста десять...

Спрыгнув на балкон номера триста восемь, Иллария выпрямилась и заглянула в окно. Но отсюда, с залитого солнцем двора, в окне неосвещенного номера ничего нельзя было разглядеть.

Иллария постучала в стекло балконной двери.

И сразу возле окна возникли две вопросительные фигуры - пенсионер и его жена.

- Что вы делаете в чужом номере? - возмутилась Иллария.

- Это я вас хочу спросить, - голос у женщины был визгливый, - зачем вы влезли на чужой балкон?

- Это триста восьмой? - спросила Иллария.

- Нет, триста десятый! - ответил пенсионер.

- Извините, - сказала Иллария, - значит, я ошиблась при подсчете! - и снова полезла через барьер.

- Опять к нему! - заметил пенсионер не без ехидства.

- Это потому, - заверещала жена, - что теперь все разрешается! Сначала женщинам разрешили ходить в мужских брюках, потом разрешили без брюк и почти без юбок, потом разрешили длинные юбки, а мужчинам - длинные волосы, как у девиц! Потом...

- Что будет потом?

- Потом я не знаю, но опять что-нибудь разрешат...

Тем временем Мешков в номере 308 уже складывал в портфель бритву, мыло, запасную рубашку, как вдруг... постучали в окно.

Мешков озадаченно обернулся и увидел Илларию. Подбежал, распахнул балконную дверь.

- НУ, знаете, с вами не соскучишься!

- Сестра меня заперла, поэтому я с этой стороны. Тут легко, успокоила Иллария, - между балконами барьерчики невысокие, - и прыснула, только я сначала в чужой номер угодила... Вот я принесла: здесь сыр "Виола", два яйца, крутых, конечно, кусок кекса. В поезде всегда есть хочется.

- А если сестра хватится? - улыбнулся Мешков.

- Скажу, сама все слопала.

- Тогда большое спасибо, - Мешков, не колеблясь, положил пакет в портфель.

- И еще, - набралась храбрости Иллария, - я хочу вас проводить! - И испытующе поглядела на Мешкова.

Тот храбро выдержал ее взгляд.

- Значит, давайте сразу смываться, а то Таисия Павловна вас разыщет и опять арестует!

- Правильно, - поддержала Иллария. - Уходим сразу!

Мешков взял портфель, и оба направились к двери.

- Я навязчивая, да? - спросила Иллария.

- Вы выдумщица, вы все про себя выдумываете!

Мешков отворил дверь и... увидел Таисию Павловну, которая сердито выпалила:

- Я жду, чем это все закончится!

- Она совершеннолетняя! - напомнил Мешков.

- Я вполне совершеннолетняя, - повторила Иллария. - Я еду на вокзал, провожать.

- Ах, вы уезжаете, - Таисия Павловна подарила Мешкову обворожительную улыбку - Я так рада была с вами познакомиться. Счастливого пути. Смотрите, не опоздайте на поезд!

Иллария и Мешков шли по улице.

- Вы к Таисии несправедливы, - говорила Иллария, - у нее дарование, она заслуженный деятель. Ее выставляют во всем мире. Я служу таланту, это лучше, чем служить министерству.

- Я не в министерстве, я в тресте. Был бы умный, не сидел бы на ста восьмидесяти, а давно ушел в НИИ и сделал диссертацию. - Мешков сам себе удивился и вспылил: - Слушайте, что это я с вами начинаю разговоры разговаривать?

- Вы ко мне привыкаете, - объяснила Иллария.

- Вот что, - Мешков поглядел на часы, - до поезда еще... тридцать шесть минут, мы можем дойти до вокзала пешком, а там, к вопросу о привыкании, пожмем руки и - никаких телефонов, адресов...

- Вы правы, - согласилась Иллария, - баб, которые на шею вешаются, их никто не любит!

- Лично я, - рассердился Мешков, - люблю пельмени, с уксусом и перцем, поговорили, повыясняли, дальше идем молча...