Юрий Визбор: Легенда седого Эльбруса

Было в нашей первой группе примерно сто человек, из них около тридцати ребят: малышей от самого грудного возраста и лет до семи. Николай Моренец ходил вдоль колонны, подбадривал. Таким образом мы в несколько приемов одолевали трассу. То, что проходили туристы, например, за два часа, мы преодолевали за шесть, семь часов с остановками. Так мы подошли к первым снежникам и к леднику.

Перед ледником мы остановились, так как впереди была "куриная грудка", самый крутой взлет снежного гребня. Лед, а на нем снег, крутой, ну, градусов, может быть, под сорок. Это самое трудное место в переходе. И, как назло, несколько ишаков, завьюченных продовольствием, вдруг провалились в трещину. Как сумели, успокоили людей.

И там матери, которые своих ребят до этого несли сами и не доверяли их, увидели, что здесь совсем опасно, И ребят переносили мы сами, в несколько приемов - одного ребенка, второго, третьего.

А эту машинистку, которая потеряла силы, пришлось тоже на себе перенести на "куриную грудку", где она несколько дней отсиживалась, приходила в себя.

В это время туда пришли наши передовые армейские части и уже устанавливали пулеметные гнезда: готовился второй эшелон обороны наших войск.

Ну, перевал был взят. Дальше довольно крутой спуск на юг. Весь снежный, переходящий в крутую тропу. А в это время разливаются горные ручьи.

Но другого пути не было. Так мы поднимались с Северного Кавказа на Главный Кавказский хребет и спускались в Грузию, в Сванетию.

Весь переход занимал почти сутки. Очень долго. Из-за того, что группа была немобильная.

Вот так мы перевели в несколько приемов 1500 человек. Весь этот переход прошел "безаварийно", никаких жертв не было. Даже старик с астмой - и тот прошел.

И еще я помню, когда мы поднимались за очередной партией, дул ветер, встречный, сильный. Смотрим, двое идут в тумане. Оказалось, девчонка лет семи и старушка. Я спросил: "Сколько вам лет, бабушка?" Она говорит: "73 года". - "Ну, как, идти-то трудно?" - "Да, трудно, - отвечает, но у немца-то оставаться не хочется, надо идти".

Так с внучкой и прошла этот участок.

Нужно сказать, что я на этом походе лишний раз убедился в силе и мужестве наших людей. Страшно было. Но прошли. Знали: у немцев оставаться нельзя. Бросили все, что было, дом, понимаете, уют, все бросили.

Прошлым летом А. Сидоренко побывал в тех местах. Произошла волнующая встреча. К сожалению, словами трудно передать атмосферу этой встречи, те слезы благодарности, которые вдруг не сдержала бывшая работница Тырныаузского комбината Евдокия Ивановна ЛЫСЕНКО:

Двенадцатого августа нас направили в путь, дали нам в руки альпинистскую палку, сына одного увязала в простынь, второго за ручку... а меньшому было год и четыре месяца. Температура у ребенка сорок была.

Шли мы тропинками, страшными, жуткими. Шли за альпинистами. Благодаря им прошли через страшные водопады, где ни видать ни дна, ничего. Насилу прошли. Лед, трещины трещат, ломаются, а мы переходим. Только переступишь, ребенка перетянешь - расколется лед...

Потом стали лезть по канату, триста метров на вершину. Я ребенка одного в простыне, другого за ручку. А сама за веревку хватаюсь и тяну. И тут уже на вершине подхватывали солдаты детей и нас.

Мы сюда добрались, а потом спускаться начали. Ребенка вяжешь, второго сажаешь на себя и, как на санках, спускаешься вниз. И поехали. Ехали, не знаю, может, в пропасть, может, еще куда. Потом от нас альпинисты ушли, а мы с войсками остались. Но до этого речку переходили. Никак не можем нигде перейти. Альпинисты перелезли, и мы начали бросать детей через речку. Как ребенка возьмут бросать, так у матери сердце обрывается. Перебросали детей, потом сами стали переходить, все мамаши перешли...

Такова прелюдия подвига, который предстояло совершить Александру Сидоренко, Георгию Одноблюдову, Николаю Моренцу и семнадцати их товарищам.

НАД КАВКАЗОМ - ЗНАМЯ КРАСНОЕ!

Из рассказа бывшего начальника группы заслуженного мастера спорта, профессора МГУ Александра Михайловича ГУСЕВА:

...Откровенно говоря, мы давно ожидали этого приказа, так как знали, что егери фашистского капитала Гротта, бывавшие на Эльбрусе до войны, установили 21 августа 1942 года два черно-красных знамени на вершинах Эльбруса. Геббельсовская пропаганда шумно разрекламировала это событие как чрезвычайный подвиг, допуская в словах и иллюстрациях явную фальсификацию. Утверждала, что вершины брались с боя, на снимках егери почему-то имели заснеженные рты и брови в сосульках (в августе-то!), да и само утверждение "покоренный Эльбрус венчает конец павшего Кавказа" являлось фактом скорее желанным, нежели действительным.