С этой точки зрения Александр Александрович действительно в этом своем периоде творчества имеет темное ядро, которого мы еще не охватываем, но если бы мы постарались подойти к этому ядру, то вдруг темное ядро расцвело бы, как огромнейшее конкретно-философское искание. Эта нота стихов "о Прекрасной Даме" отныне идет crescendo. Уже в скором времени, если не ошибаюсь, в начале девятисотого года он пишет: "Ищу спасенья! Мои огни горят на высях гор"...; и кончается это так: "Там сходишь Ты с далеких светлых гор. Я жду Тебя. Я дух к Тебе простер. В Тебе - спасенье!" Кто это - Ты? человечество ли, культура, новая эпоха, теократия, женственное ли начало божества - это уже другой вопрос; факт тот, что в эту эпоху была взята им нота, организовавшая впоследствии целое течение символистов. В девятьсот первом году мы видим уже напряжение искания. В этом году в Петербурге организуется "религиозно-философское общество", выходят сочинения Владимира Соловьева, появляется ряд лиц, разрабатывающих эту философию. Одновременно с этим, вспоминается мне, тонкий и чуткий музыкальный критик Вольфинг, написавший "Музыку и модернизм" (книгу замечательную по тонкости подхода к музыке), анализируя эпохальность музыкальных композиций Метнера, пытается вскрыть одну тему с-мольной сонаты Метнера и утверждает, что в этой сонате Метнер пытался в музыке взять звук зорь, вынуть его из воздуха. Если бы он воплотил в слово эту музыкальную тему, то получилось бы стихотворение, подобное стихотворению Александра Александровича-"Предчувствую Тебя. Года проходят мимо. Все в образе одном - предчувствую Тебя. Весь горизонт в огне- и ярок нестерпимо".. Четвертого июня девятьсот первого года Александр Александрович пишет это стихотворение, ставшее классическим, которое открывает "шахматовский цикл" его стихотворений о Прекрасной Даме. В этих же числах я - третьего, четвертого, пятого июня - пишу в своей "московской симфонии" как раз картину, как один мистик, возвращаясь из деревни, начинает делать синтез, сводку образов, желая облечь ими звук зорь новой эпохи. Характерно, что в одно и то же время Метнер, Блок и я, друг друга не зная, делаем попытки осадить, оплотнить факт; осознание же его - это другой вопрос. Что же это все было? До девятьсот второго года у Блока выдерживается максимальное напряжение цикла "Стихов о Прекрасной Даме". В июле девятьсот второго года последнее, пожалуй, стихотворение, где тема эта очень напряжена; "Падет туманная завеса, Жених сойдет из алтаря, и от вершин зубчатых леса забрезжит брачная заря". Потом начинается уже другая линия. В эту полосу оптимистических чаяний вливаются однако и темные ноты. Поэт как бы отворачивается от приснившегося ему будущего, видит темное пятно на просветленной действительности. Марево - вот восприятие, которое начинает пересекать тему зари, тему "Прекрасной Дамы". Говоря кратко: Арлекин - вот новый образ, вот новая волна образов. Просто отмечаем это пока. Подобно тому, как тема "Прекрасной Дамы" имеет, как солнце, свои отображения на стене, имеет свои отзвуки в теме "рыцаря" и какой-то "Дамы", так эта новая тема генетически в поэзии Блока рождается из некоторых стихотворений, где нота "Офелия - Гамлет" вводит впоследствии в тему "Прекрасной Дамы" и "рыцаря" первые еще звуки Пьеро-Коломбины. Морфология: Гамлет -Офелия, Пьеро - Коломбина. Мы понимаем, что у поэта символы не случайны, - выражения организмов они. Кто такой Арлекин? Впоследствии мы из "Балаганчика" узнаем, что Арлекин увел Коломбину. Для разгадания этих символов следует сосредоточиться на смежном периоде поэзии Блока. Мы знаем, мы все повторяем лозунг Гете: ,,все преходящее только подобие". Символ есть соединение временного с безвременным, - "невозможное здесь свершилось, Вечно-Женственное нас влечет", по слову Гете. Мы видим, что эта тема проходит сквозь всю поэзию: Рафаэль - Форнарина, Данте - Беатриче. У Данте сфера Вечно-женственного, как вы помните, в его "Рае", есть та область, та сфера, где "вечная Роза цветет высоко", горная сфера; у Гете-это та область, где Фауст, перенесенный в духовный мир, видит в глубине Богоматерь и говорит-"дай мне созерцать Твою тайну". У Данте Беатриче, девушка, выводит его к той сфере, где цветет вечная Роза, - и Фауста должна была вывести Гретхен, но Фауст не понял роли Гретхен, случился "роман", Гретхен умирает. В поэзии Блока опять таки эта вечная морфология темы ведется в линии раздвоения, появляется не то девушка, не то "Прекрасная Дама", т.е. то одна, то две, и это раздвоение начинает расти, и расти, и расти в его поэзии.
Читать дальше
