Валентин Катаев - Мой друг Ниагаров (цикл рассказов)

Я с жадностью прижал к глазам бинокль и навел его на стены знаменитого и неприступного замка Тамары.

– Ну, дружище, что ты на это скажешь, жалкий филистер и пошлый отрицатель романтики?

– Потрясающее зрелище, – сознался я, содрогаясь и ликуя.

Но в это время машина остановилась, и шофер, закатав штаны, деловито перешел Терек, направляясь к замку Тамары.

– Эй! Кацо! – закричал Ниагаров, бледнея. – Алла верды! Остановись, безумец! Что ты хочешь делать?

– Папирос купить, – флегматично ответил шофер, сплевывая через легендарный Терек. – Тут, в замке Тамары, единственный приличный кооператив, а во всех остальных замках Тамары пока что частники засели, так что, пожалуй, до самой Кайшаурской долины доброкачественной продукции нигде и не достанешь…

– Ну-с, – деловито заметил Ниагаров после напряженного получасового молчания, – ну-с, дружище… Сейчас мы будем проезжать мимо легендарных скал, повисших над пропастью, где выбиты знаменитые цитаты из непревзойденного творения феноменального поэта Шота Руставели. Ба! Вот и цитаты! Хватай бинокль и читай, пользуйся случаем. Не правда ли, незабываемые строфы? Это как раз из первой части легендарной поэмы «Носящий барсову шкуру». Читай же, читай!..

Я приложил к глазам бинокль, не без труда отыскал среди грязных камней легендарную цитату и прочел ее вслух:

СПЕШИ, ТОВАРИЩ, В СБЕРКАССУ —

ПОЛУЧИШЬ УДОВОЛЬСТВИЙ МАССУ!

Немного повыше было написано красной краской:

ВСЕ ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА ЗАЕМ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Два часа ехали молча. Вдруг Ниагаров очнулся.

– Н-нуте-с! – с деланной бодростью воскликнул он. – Нуте-с… Теперь, мой скептический друг, держись. Из-за этого страшного поворота на беззащитных путешественников всегда нападают легендарные разбойники, чеченцы-джигиты, которые…

И действительно, из-за поворота вдруг выскочило несколько туземцев. С громкими криками они бросились к машине.

– Граждане! Приготовьте оружие! – фальцетом закричал Ниагаров, дико вращая торжествующими глазами и пытаясь извлечь из ножен кинжал. – Предлагаю биться до последней капли крови. Алла верды!

– Чего кричишь? – сухо заметил шофер, замедляя машину. – Режут тебя, что ли? Не видишь – люди газетку московскую просят. Матчем между Капабланкой и Алехиным очень интересуются. Спрячь ножик…

– Товарищи! – через два с половиной часа встрепенулся Ниагаров. – Смотрите и умиляйтесь! Видите в отдалении черную точку? Это не что иное, как фигура легендарного бродячего певца, местного трубадура, который, пробираясь по неприступной горной тропинке, в непосредственной близости к дикому небу, играет на своей старинной зурне, воспевая в мелодичных стихах дикую красоту популярных красавиц легендарной Кайшаурской долины… Внимание, сейчас мы поравняемся с ним: Шофер, будьте любезны, остановите машину, для того чтобы мы все могли услышать упоительную мелодию и непревзойдимые слова, которы…

Машина остановилась. На дороге стоял молодой туземец. В руках он действительно держал туземный музыкальный инструмент и действительно, перебирая струны вышеупомянутого инструмента, пел нечто туземное и элегическое…

– Ага! Что я говорил! – с торжеством воскликнул Ниагаров. – А ты еще, скептик несчастный, не верил в существование высокой романтики!

В эту минуту молодой туземец с силой ударил по струнам инструмента и запел резвым голосом:

Это очень некрасиво —

Нет у нас кооператива.

Кооператива нет, —

Куда смотрит сельсовет?

Разве это не позор,

Что доселе среди гор

Частный прячется хозяйчик,

Бедняков грызет, как зайчик?

– Местный селькор, – пояснил шофер.

– Псевдоним «Красный Шакал», – любезно добавил молодой туземец, с новой силой ударяя по струнам.

– Товарищи! Граждане! Внимание! – хрипло крикнул Ниагаров. – Смотрите, орел летит! Я же вам говорил, а вы не верили! Смотрите, смотрите! Живой, настоящий орел, с отдаленной поднявшись вершины, парит неподвижно со мной наравне…

Над шоссе с шумом пронесся аэроплан.

Через два часа Ниагаров очнулся от обморока и, поднявшись со дна автобуса, обвел окрестности мутными глазами. Вдруг лицо его оживилось.

– Товарищи! Внимание! – пискнул он. – Шедевр романтической красоты! Слияние Арагвы с Курою. Средневековый легендарный монастырь. Мцыри. Лермонтов… Дикая красота… Мрачный пейзаж… Обратите внимание…

Из-за внезапного поворота в темноте вдруг блеснуло море электрического света. Необыкновенно полновесные, плавные, широкие и солидные воды шумели в шлюзах новой, мощной электростанции. Было светло как днем. И над плотиной возвышалась фигура Ленина.