Иосиф Бродский - Шествие

А вечер зажигает фонари, Студентики, фарцмены, тихари, Грузины, блядуны, инженера И потаскушки - вечная пора, Вечерняя пора по городам, Полупарад ежевечерних дам, Солдатики, курсантики, - крупа... Однообразна русская толпа. О них еще продолжим разговор, Впоследствии мы назовем их - ХОР.

Бредет сомнамбулический отряд. Самим себе о чем-то говорят, Князь Мышкин, Плач, Честняга, Крысолов. О чем-то говорят, не слышно слов, А только шум. Бредут, бредут хрипя, Навеки погруженные в себя, И над Счастливцем зонтик распростерт, И прижимается к торговцу Черт, Принц Гамлет руки сложит на груди, Любовники белеют позади.

Читатель мой, внимательней взгляни: Завесою дождя отделены От нас с тобою десять человек. Забудь на миг свой торопливый век И недоверчивость на время спрячь, И в улицу шагни, накинув плащ И втягивая голову меж плеч, И попытайся разобрать их речь.

22

РОМАНС КНЯЗЯ МЫШКИНА

В Петербурге снег и непогода, В Петербурге горестные мысли, Проживая больше год от года, Удивляться в Петербурге жизни.

Приезжать на Родину в карете, Приезжать на Родину в несчастьи, Приезжать на Родину для смерти, Умирать на Родине со страстью.

Умираешь, ну и бог с тобою, Во гробу, как в колыбели чистой. Привыкать на Родине к любови, Привыкать на Родине к убийству.

Боже мой, любимых, пережитых, Уничтожить хочешь, уничтожь, ну! Подними мне руки для защиты, Если пощадить меня не можешь.

Если ты не хочешь. И не надо. И в любви испуганно ловимой Поскользнись на Родине и падай, Оказавшись во крови любимой.

Уезжать, бежать из Петербурга. И всю жизнь летит до поворота, До любви, до сна, до переулка Зимняя карета идиота.

23

(комментарий)

А все сентябрь за окнами шумит. И переулок за ночь перемыт Не раз, не два холодною водой, И подворотни дышат пустотой. Теперь все позже гаснут фонари, Неясный свет октябрьской зари Не затопляет мерзлые предместья, И все ползет по фабрике туман, Еще не прояснившимся умам Мерещатся последние известья, И, тарахтя и стеклами и жестью, Трамваи проезжают по домам.

(В такой-то час я продолжал рассказ. Недоуменье непротертых глаз И невниманье полусонных душ И торопливость, как холодный душ, Сливались в леденящую струю, И рушились в мистерию мою).

Читатель мой, мы в октябре живем. В твоем воображении живом Теперь легко представится тоска Несчастного российского князька. Ведь в октябре не сложно тосковать, Морозный воздух молча целовать, Листать мою поэму... Боже мой, Что если ты прочтешь ее зимой, Из южных путешествий загорев, И, только во вступленьи надоев, Довольством и вниманием убит, Я буду брошен в угол и забыт, Чтоб поразмыслить над своей судьбой, Читатель мой... А, впрочем, черт с тобой! Прекрасным душам счастья не дано. Счастливое рассветное вино, Давно кружить в их душах перестав, Мгновенно высыхает на устах, И снова погружается во мрак Прекраснодушный идиот, дурак, И дверь любви запорами гремит И в горле горечь тягостно шумит. Так пей вино тоски и нелюбви И смерть к себе испуганно зови, Чужие души робко теребя.

Но хватит комментариев с тебя.

Читатель мой, я надоел давно, Но все же посоветую одно: Когда придет октябрь - уходи, По сторонам презрительно гляди, Кого угодно можешь целовать, Обманывать, губить и блядовать До омерзенья, до безумья пить. Но в октябре не начинай любить.

(Я умудрен, как змей или отец) Но перейдем к Честяге, наконец.

24

РОМАНС ЧЕСТНЯГИ И ХОРА

Хор: Здесь дождь и дым, и улица, Туман и блеск огня. Честняга: Глупцы, придурки, умники, Послушайте меня, Как честностью прославиться, Живя в добре и зле, Что сделать, чтоб понравиться На небе и земле. Я знал четыре способа: - Покуда не умрешь, Надеяться на господа... Хор: Ха-ха, приятель, врешь! Честняга: Я слышу смех, иль кажется Мне этот жуткий смех? Друзья, любите каждого, Друзья, любите всех И дальнего и ближнего, Детей и стариков... Хор: Ха-ха, он выпил лишнего, Он ищет дураков! Честняга: Я слышу смех. Наверное, Я слышу шум машин, Друзья, вот средство верное, Вот идеал мужчин: - Берите весла длинные, Топор, пилу, перо, И за добро творимое Получите добро, Стучите в твердь лопатами, Марайте белый лист, - Воздастся и заплатится... Хор: Ха-ха, приятель, свист! Ты нас считаешь дурнями, Считаешь за детей. Честняга: Я слышу смех. Я думаю, Что это смех людей. И я скажу, что думаю, Пускай в конце концов Я не достану курева У этих наглецов. О, как они куражатся, Но я скажу им всем Четвертое, и, кажется, Ненужное совсем, Четвертое (и лишнее) Души (и тела) лень. - За ваши чувства высшие Цепляйтесь каждый день, За ваши чувства сильные, За горький кавардак Цепляйтесь крепче, милые... Хор: А ну, заткнись, чудак! Чего ты добиваешься, Ты хлебало заткни, Чего ты дорываешься Над русскими людьми. Земля и небо - господа, Но нам дано одно. Ты знал четыре способа, Но все они - говно. Но что-то проворонил ты: Чтоб сыто есть и пить, Ты должен постороннему На горло наступить. Прости, мы извиняемся, Но знал ли ты когда, Как запросто меняются На перегной года, Взамен обеда сытного, Взамен "люблю-люблю" Труда, но непосильного, С любовью по рублю. И нам дано от господа Немногого суметь, Но ключ любого способа, Но главное - посметь, Посметь заехать в рожу И обмануть посметь, И жизнь на жизнь похожа! Честняга: Но более на смерть.