Валентин Зиманенко - Где, когда и кому повезет

Борис моментально просверлил лунку метрах в шести от меня. Его искусству рыбачить мог позавидовать любой. Но сколько он ни старался, поклевок у него не было. Тогда я дал ему такие же, как у меня, мормышку и леску. И опять безуспешно. Не клевало. Тем временем я вытянул второго крупного хариуса. В следующей лунке удалось выловить еще двух. Мне явно везло.

Раздосадованный наудачей, Борис сверлил лунку за лункой, но нигде не клевало. Будто он специально бурил в тех местах, где рыбы нет.

Иван, внимательно наблюдавший за нами, начал подшучивать:

- Ты, Борис, никак всю рыбу хочешь выловить? Может, мне помочь тебе... лунки сверлить?

А в это время, как нарочно, я вытянул еще одного хариуса.

Борис, не выдержавший превратности судьбы, встал, смотал удочку и, как бы смирившись с невезением, довольно бодро предложил:

- Ну что ж, Иван. "Пошли искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок..." - и, перейдя на прозу, добавил: - В заливе мы покажем, как надо рыбу ловить.

В четвертой лунке поклевка была вполводы. Сторожок плавно наклонился, и рука почувствовала очень сильную рыбу, резко потянувшую леску вниз. Хлыстик удочки изогнулся - вот-вот переломится. Вытащу или не вытащу? Не ослабляя напряжения, я то сдавал леску вслед за рыбой, пытающейся спастись броском в глубину, то поднимал удочку вверх, когда она резким рывком стремилась освободиться от державшего ее крючка. Наконец мне удалось выбрать леску метра на два. "Ну теперь, - думаю, - рыба моя". А она, будто услышала мои мысли, вновь метнулась в сторону: жилка натянулась с такой силой, что стало больно пальцам. Мне стало жарко. Руки уже не мерзли. "Что же это за рыба?" - удивлялся я ее силе и упорству. Сдаваться она не хотела. Рывки следовали один за другим, но становились слабее и слабее. Сколько продолжалась борьба - не знаю, но вот в темно-зеленой воде показалась розоватая рыбина, закрывшая собой лунку, а еще через секунду крупный ленок прыгал на льду. И какой красавец! Тугое коричневато-оранжевое тело украшали по бокам темные круглые пятна; верхний плавник и хвостовое оперение играли всеми цветами радуги. Бусинки выпуклых глаз переливались янтарным цветом.

В это время подошли мои приятели. Они не смогли пройти к заливу: вода подступала вплотную к обрывистому берегу, ледяной кромки не было, а на острове лежал очень глубокий снег.

Борис, увидев мой улов, поспешил пробурить лунку - поклевок не было. Он просверлил еще несколько лунок, но ему не везло. Мне даже неловко стало перед ним за свою удачу. Почему так получалось? Леска и мормышка такие же, как у меня. Практика подледной рыбалки одинаковая. Но мою мормышку рыба будто искала, а от мормышки приятеля убегала.

Туман над протокой рассеялся. Стал отчетливо виден высокий противоположный берег с раскиданными на нем домиками. В бирюзовом небе стояло яркое солнце. В его лучах, как девушки в ослепительно белом подвенечном наряде, сверкали своим легким снежным убранством заиндевевшие березки. Наш остров стал приветливее и роднее. Жаль было, что мои товарищи не попали к заливу, ради которого мы пробивались сюда. Есть ли там рыба? Если есть, то какая? Это оставалось для нас загадкой, хотя заветный залив был рядом, здесь же, на острове.

У меня тоже перестало клевать. Можно было бы еще поискать стоянки рыбы, но из солидарности с Борисом я согласился покинуть этот чудесный остров.

...Андрей Иванович никак не мог поверить, что нам удалось наловить хариусов, пока не подержал их в своих руках.

- Андрей Иваныч! А где можно найти окуней? - спросил Борис.

- Сейчас я в погреб слажу, - ответил, не поняв вопроса, наш хозяин.

- Да нет, Андрей Иваныч. Нам бы половить окуней...

Старик задумался.

- Да вот лет десять тому я сетью ловил с одним верстах в трех отседова. Рыбы дюже много было - в каждую ячею набивалась. А те-перича "не знаю. Наши туда не ходят. Мы на Кане промышляем.

- Ну как, сбегаем? - загорелся Борис. Мы сразу же согласились. Быстро поев и

подробно расспросив, как найти это место, отправились искать рыбацкое счастье на другом заливе.

Идти было легко: береговая кромка, усыпанная шуршащей под ногами галькой хоть и обледенела, но была хорошо укатана волнами

Енисея и, главное, без снега. Приветливо светило солнышко, лаская наши лица. Мы шли туда, где виднелся длинный мысок, за которым должен быть залив. Справа на крутом обрывистом берегу глядели в синее безоблачное небо стройные сосны. То и дело взлетали с кустов, потревоженные шумом наших шагов, беспокойные сойки, роняя с веток нам за воротники сыпучий снежок. В ноябре день короток. Мы торопились. Трехкилометровое расстояние проскочили минут за сорок. В запасе у нас оставалось часа два с половиной светлого времени.