Анатолий Злобин - Ленинградский проспект, Засыпушка № 5

Бела каждый день пристает к ней:

- Пойдем на учет станем. Неудобно тянуть.

- Еще успеем... - отвечала Тамара. Она узнала, что Алик улетел в командировку на рудник, и тянула с этим делом. Ей все было известно, 28 лет, холост, учится в Москве заочно в университете, сразу на двух факультетах: философии и журналистики...

Тамара работала на машиносчетной станции, и ее место за перфоратором было как раз у окна. И вдруг она видит в окно: он на своем мотоцикле по улице катит.

Она к Белке звонить.

- В обеденный перерыв на учет становиться пойдем. А то затянули неудобно.

- Я в обед к Маринке побегу. Пойдем после работы.

Еле досидела. Как звонок, сразу вскочила и бежать. За ней Верка увязалась, операторша, губы и ресницы крашеные, а ноги как спички.

- Мне в горком непременно надо. Подожди, - а сама заладила, как сорока: - Алик, Алик.

Если уж влюбилась, хоть веди себя прилично.

В горкоме Тамара зашагала прямо к кабинету Алика, чтобы Верка вперед не забежала: у нее ведь губы крашеные и ресницы.

Бела сзади кричит:

- Тамара, нам сюда, в сектор учета. К Люсе.

- А она здесь.

Люся и впрямь сидела у Алика, чуяло сердце. Еще две девчонки и парень. Опять с девчонками заседает. На это он мастер - с девчонками заседать. Подожди, ты у меня позаседаешь с девчонками, всех разгоню.

- Здравствуйте, - сказала она с порога, ни на кого особенно не глядя. - Люся, мы к тебе на учет вставать.

Люся встала:

- Алик, я пойду.

- Иди.

Тамара на него даже не поглядела, честное слово. И дверь захлопнула.

Пошли в Люсин сектор, Тамара села заполнять карточку, а у самой сердце стучит - спасенья нет. Люся ее спрашивает, а она ничего не слышит.

И тут входит он. Ворвался с таким видом в кабинет, будто самый большой начальник на свете.

- Люся, где дело Кривошеева? - это значит - он каким-то Кривошеевым интересуется.

У Люси даже глаза на лоб полезли:

- Какого Кривошеева?

- Кривошеее. С автобазы. Я тебе вчера дело передавал.

- Ты мне ничего не передавал.

Он молчит, а сам косяки бросает в Тамарину сторону. Она, разумеется, ничего этого не видит, в карточку уставилась.

- Ах, да, оно же у меня в столе лежит, - хлопнул себя по лбу и ушел.

Тамара карточку закончила, к автобиографии приступила. Пишет, а у самой пальцы дрожат.

Тут он опять входит:

- Люся, можно тебя на минуту? Ах, у тебя новенькие на учет встают?

Он только сейчас ее заметил - вот нахал!

А он:

- Девушки, закончите тут, зайдите ко мне. Разговор есть.

- Обязательно зайдем, - говорит Бела. - У нас тоже разговор есть.

Тамара ни слова.

Они быстро закруглились и пошли к нему в кабинет. Он сидит, бумагами обложился. С ним Верка крашеная и еще какая-то.

- Знакомьтесь, - говорит и сам протягивает руку. - Алик Виноградов. А Беле по-деловому: - Виноградов.

- Тамара Дорошенко, - говорит Тамара. Рука у него твердая, сухая. И ласковая.

- Мы уже знакомы, - говорит Верка с крашеной губой.

- Как вам город нравится? - это он так спрашивает.

- Город хороший, - отвечает она. - Просто замечательный. Только вот комсомольской работы не видно.

- Об этом я и хотел поговорить. Надо оживить. Давайте какой-нибудь диспут проведем. Ну хотя бы на тему "Что такое счастье?", - а сам смотрит на Тамару: я-то, мол, знаю, что это такое. - Так вот, девушки прошу вас. Подумайте и приходите завтра с предложениями. Обсудим вместе, как лучше провернуть это мероприятие.

Тамара в штыки:

- Надо не мероприятие проводить, а для души.

- Не придирайся. Я так сказал, - он ее уже на "ты" назвал.

- Хорошо. Мы подумаем.

Тамара всю ночь не спала, думала: что такое счастье? В чем оно? Для кого? С кем? Ничего не смогла придумать. На работу пошла злая. Теперь он на нее смотреть не захочет, раз она такая дура.

Перед концом работы звонит Бела:

- Жду тебя у горкома.

- У меня голова что-то болит.

- Не валяй дурака. Мы же договорились, - поет Белка в телефон, - а он симпатичный...

Тамара бегом в горком. Бела уже там. Еще человек пять сидят по стенкам. Алик ей ручкой помахал, говорит:

- Все в сборе. Какие будут предложения?

Тощая девица в очках из проектного института начала тянуть резину как лучше диспут провести, как выступления заранее подготовить. Морока страшная. Алик все это слушает, кивает.

Тамара не выдержала, что он кивает, вскочила:

- Ничего у нас так не выйдет.

- Что не выйдет? - и смотрит на нее.

- Не будут искренне отвечать на такой вопрос: в чем же счастье?

- Как так не будут? - А сам смотрит, словно впервые ее увидел.