П. Гнедич: Семнадцать рассказов (сборник)

— Что мне делать, что мне делать! — повторяла она.

Зонтик выпал и опрокинулся на песок. Она не плакала; глаза её были сухи, и с жёстким, холодным блеском смотрели в даль. Лицо как восковое.

— Подождите, подумайте…

— Князь говорит, что ответ ему нужен теперь… Смотрите, что он подарил мне.

Она протянула руку, на которой сверкал новенький драгоценный браслет.

— Зачем же вы взяли это от него?..

— Папочка велел.

Ракитин схватил её за руки.

— Деточка моя, бросьте их, уйдите от них!.. Что вам здесь… Оставьте их, пусть они здесь копошатся в этой тине…

Он прижал её пальцы к своим губам, глядя на неё с юношеским жаром. Седина и морщины словно слетели с него. Шляпа упала на землю, кудри рассыпались. Она схватила его шею руками и, прижавшись к нему, поцеловала его так крепко, крепко…

— Милый, хороший! — говорила она. — В вас одном я нашла сочувствие, вы один сказали мне доброе слово…

— Ну и что же что же?

Она отшатнулась от него.

— Поздно, поздно, теперь мне нет поворота.

— Как нет? да почему же? Всегда есть выход.

— Поздно… — повторила она. — Смотрите вот и князь воротился, идёт сюда.

Она взяла с него слово, что он при первой возможности приедет к ним. Он думал через день заглянуть, но дела его задержали как нарочно. Прошло несколько дней. Между тем на афишах появился анонс, что она по болезни не может участвовать.

Наконец, он вырвался, поехал. Он подъезжал к их дому с предчувствием всего дурного, но того, что его встретило, он не ожидал.

Папочка вышел к нему в халате, с огромною заплатой назади. но посмотрел на него совсем не так ласково, как прежде, и протянутую руку пожал сухо.

— Раи нет, Раи нет, — заговорил он. видя, что гость собирается снять пальто, — она уехала совсем.

Кровь кинулась ему в голову.

— Куда?

— В Карлсбад. Доктора говорят, что ей надо лечиться.

— А театр как же?

— Что ж делать, неустойку придётся уплатить. Тяжело, очень тяжело…

— Как же это так вдруг, неожиданно…

— Да, да, удивительно.

Ракитин раскланялся и растерянно спустился вниз…

Дня через два он встретил на елагинской Стрелке Веркутова: он сидел в коляске с Талалаевым, с которым очевидно был уже приятелем.

— Слышали? — весело говорил он, держа Ракитина за руку. — Папочка-то дочку пристроил! Молодец! И неустойку князенька заплатил, и векселя выдал.

— А кто этот князь? — с усилием спросил Ракитин.

— Дрянцо, шулер, били уж его. Очень богатый. Ну что ж — она счастлива будет.

— Вы полагаете?

— Да отчего же нет?

— Он женится на ней?

— Да он женат. Он каждый год кого-нибудь увозит за границу, — старая песня… Впрочем, он обеспечивает. Не Бог весть что, а тысяч двадцать даст и в моду введёт. Папочка это тонко распорядился.

Он ещё раз хихикнул и протянул ему руку. Коляска, попрыгивая на каучуковых шинах, покатилась.

Ракитину очень скучно. Хотел ехать за границу, да решил, что это глупо и остался. Впрочем, может быть чрез несколько недель он и поедет.

Ибо мы пыль и тень… Гораций

После полуночи верные сны (Гораций, Сатиры, Кн. 1, 10, 33).

Дух. — О, ужас! Ужас! Ужас!

Гамлет, принц датский. Акт I, Сцена V. 80. — Прим. ред.

Все цитаты из пьесы «Гамлет» приводятся в переводе Михаила Загуляева.

наивная, простодушная — фр.

Здесь: Входите!