Олесь Бенюх - Подари себе рай (Действо 1)

- Обрюхатил, значится, девку, Микита, - просипел, набычившись, исподлобья, тщедушный горбун Савелий. - Таперича ступай под венец. Добром ступай!

- Ласкаво просимо! - пробасил мрачно Микола и повертел перед носом и отца и сына пудовым кулачищем.

- Ну что? - вздохнул Сергей Никанорович, когда Дубенки отправились восвояси. - Сватов треба засылать, чи как?

- Каких сватов?! - всполошилась Ксения Ивановна. - Дите он еще. Дите малое, неразумное.

Никита молчал, хлюпал носом. "Совсем он не дитина, - подумал Сергей Никанорович. - Вчора околоточный надзиратель знов зiймов. "Твой сын, говорит, - с огнем играет. Подметные прокламации читает, запретные брошюрки штудирует. Неймется голытьбе, ей мало девятьсот пятого года. Горлопаны зовут - "Голодранци, геть до кучи!" Поимей в виду - это прямой путь на каторгу". Вслух заметил:

- Тикать ему треба.

- А куди?

- Та к дядько, на пiвдень.

- А Ягодку, якщо, к себе возьмем, - согласилась мать, зная со слов мужа о причине приходов околоточного.

И ушел на следующий день Никита из родительского дома. Навсегда.

СТУПЕНИ НЕВЕРИЯ

"О старом человеке говорят: "Пора самая ему о Боге подумать", ? размышлял он, глядя в небесную высь. ? Вот и я ? всю жизнь в Него не верил. Меня даже и величать верующие стали "Главный гонитель веры Христовой". А что, как Он есть?... Нда, правда-матка в том, что не всю жизнь не верил. И крещён был чин чином, и Закон Божий учил-зубрил.

Когда же веру-то растерял? И что заместо нее приобрел?"

Он вновь задремал. И видения дней давних, забытых шальной чередой понеслись чрез его сознание ? всегда бившее через край энергией, неуемное, переполненное впечатлениями от встреч, событий, обретений и потерь...

И был день - 27 марта 1920 года, и по главной улице Екатеринодара шли части Красной Армии. Победил Михаил Тухачевский Антона Деникина, 8 и 9 армии Кавказского фронта разгромили Донскую и Кубанскую армии; Добровольческий корпус бежал в Крым. Левофланговым в третьей шеренге головного взвода был молодой коммунист Никита.

Отвоевала братва.

Скинули беляков в море.

Расположились на квартирах в благодатной столице Кубанского казачьего войска, столице Кубанской советской республики, столице Кубано-Черноморской совдепии.

"Черт, ботинки каши просят и обмотки лохмотьями пошли. От начпохоза шиш получишь. Да и то правда, что нет у него ничего. Как сказал наш одессит Жора - в одном кармане вошь на аркане, в другом блоха на крюке. Перед местными буржуями незручно".

Дом, в котором стоял Никита, был добротный двухэтажный каменный особняк. Построен он был давно, о чем свидетельствовали обшарпанный фасад с обнажившимися кое-где из-под осыпавшейся штукатурки кирпичами и четко выстроившаяся вдоль него шеренга высоких многолетних тополей. Слева от фронтона, на скамейке из темного дерева с изящно выгнутой спинкой сидела хозяйка дома Антонина Герардовна Блэк-Вишневецкая. Подле ее ног расположился мраморный дог Ганс.

- Похоже, вы сегодня раньше обычного, Никита, - негромко произнесла она, сдвинув с губ лисье боа. Пес приподнял голову с вытянутых перед собой лап, взглянул на хозяйку, потом на пришельца, которого невзлюбил с первой же минуты его появления в доме.

- Успокойся, малыш. Этот господин не причинит нам зла.

Ганс прорыкал нечто незлобливое и вновь уронил тяжелую голову на лапы.

- Заседание партячейки отменили, вот я и прискакал, - пояснил Никита, осторожно присев на противоположный конец скамейки. Снял буденовку, отер испарину с головы: "Март, а так жарко". "А у вас что же - не так, как здесь?" "Не. Я с Курской губернии. У нас прохладнее будет".

- В Санкт-Петербурге и вовсе холодно.

- Вы долго там жили?

- Несколько лет. Я училась в Институте благородных девиц. Потом жила в семье тетки. Она была... - Антонина Герардовна вдруг смолкла и пауза длилась довольно долго. Наконец, она закончила прерванную фразу: - Она была фрейлиной Александры Федоровны.

- Где теперь-то она?

- В декабре 1916 года с личным поручением императрицы уехала в Лондон. Там ее застало известие об отречении. Так в Англии и осталась.

- Далеко эта Англия, - Никита почесал затылок, поглядел на свои обмотки и ботинки, запрятал ноги под скамейку. - Вы туда ездили?

- Нет. Мы с мужем провели медовый месяц в Швейцарии и Италии.

- Вот построим республику, - мечтательно произнес Никита, - поеду путешествовать по белу свету.

Из парадного подъезда неспешно вышел высокий грузный мужчина. Никита знал, что Ардальон Игнатович был дальним родственником Антонины Герардовны, знаменитым баритоном, которого буйные ветры гражданской войны принесли из Москвы на юг России.