Олесь Бенюх - Подари себе рай (Действо 3)

- Думать никогда не вредно. Только мой тебе отеческий совет - держи крепко язык за зубами. Особенно со своим героем.

Элис поднялась из кресла.

- Спасибо за вино, за дары гор.

Берия тоже встал:

- На здоровье, красавица. Автандил отвезет тебя куда скажешь, - он осклабился, проворковал гортанно: - Впрочем... Надо ли ехать на ночь глядя? Осталась бы. Уложим тебя в отдельной спаленке на шелковых простынках.

Элис загадочно улыбнулась и, оставив зазывное предложение радушного хозяина без ответа, юркнула в дверь дежурки.

"Заокеанская стерва! - думал Берия, наблюдая из окна за тем, как Автандил усаживал Элис в автомобиль. Демонстративно помахал ей рукой. - На мое предложение остаться даже не ответила. Не больно-то и хотелось. У нас своих шлюх - и умных, и красивых - вагон и маленькая тележка. И в кровать падают по первому же зову. У нас любовь без всяких там затейливых выкрутасов... Я ей не через кого-нибудь - сам! - сотрудничество предлагаю. А она, видите ли, подумать желает. Да я тебя, сволочь американская, в бараний рог скручу, а после в пыль сотру. Только посмей пикнуть, только попробуй хлебало раскрыть и полсловечка о нашем разговоре выболтать. Пожалеешь, что на свет родилась. Утоплю в выгребной яме вместе с твоим гребаным героем". Он прошел в кабинет, соседствовавший с залом, снял телефонную трубку, набрал номер начальника одного из управлений Министерства госбезопасности. "Да, чего надо?" - раздался после множества длинных гудков недовольный, сонный голос. "Спишь, Дат? - зло крикнул Берия по-грузински. - А я за вас за всех, говнюков, должен отдуваться, ишачить, как последний раб?" "Извини, Лаврентий, дорогой! - голос сразу стал подобобострастно-уважительным. - Только что лег. Пять минут успел вздремнуть". "Пять минут, пять минут, - проворчал Берия, успокаиваясь. Вот что. Ты проверь, чтобы непрерывно шла запись и в квартире нашего Героя Сергея, и в номере его девки, американской журналистки Алисы в "Советской". Не только телефон, а все разговоры, все".

- Все делается, Лаврентий. Я сегодня сам проверял.

- Еще раз проверь. Головой отвечаешь. И дважды - утром и вечером лично мне докладывай. Все. Продолжай ночевать.

Звонком вызвал дежурного офицера.

- Пошли машину, пусть привезет эту... Ну, певичку из Оперетты. Нет, не Сашку - надоела. Во-во, Лидку. Мужу пусть скажет - "Правительственный прием для иностранцев". Ноги в руки, выполняй.

Когда автомобиль выехал за ворота особняка, Элис сказала Автандилу: "Давайте домой, в "Советскую". К Сергею на этой машине и с этим полковником - нет, не надо, береженого Бог бережет. Они, конечно, все про нее и про него знают, но дразнить гусей напоказ неразумно. Стоп, стоп выходит, про него они не все знают, но очень хотят узнать. "Мой Сережка герой! Мой Сережка - генерал! Мой Сережка - самый лучший на свете! Да, я, конечно, помогала, помогаю и буду помогать ему, как могу. Но, получается, он - виртуоз, если под самым носом у ищеек "железного Эдгара" смог так работать, что оценен высшими баллами. И этот лысый кретин посмел пригласить меня, возлюбленную "короля викингов", сойти на его постылую постель! Ну, погоди, лысый ублюдок, я все расскажу Сергею. Он найдет пути посчитаться с тобой и за стремление подобраться к нему, и за унизительное шоу, в котором он только что вынудил меня участвовать".

- Элис, миленькая! - встретила ее встревоженная дежурная по этажу сердобольная Глафира Венедиктовна. - Сергей все телефоны оборвал. Вы должны были заехать к нему в десять. А сейчас уже половина третьего! Звоните ему сразу, успокойте.

Элис позвонила прямо с аппарата дежурной. Сергей мгновенно снял трубку.

- Серж, это я.

- Ну, ты даешь! - воскликнул он раздраженно. - Неужели нельзя было объявиться раньше? Я все больницы обзвонил, все морги. Милицию на ноги поставил. Что случилось? Где ты была?

- Успокойся, ничего не случилось. ("Пока", - подумала она, криво усмехнувшись). Я была в Союзе писателей. Виделась с Симоновым. А еще с Фадеевым и Твардовским.

- Так, - с досадой вставил он. - Любопытно, но об этом потом. Оттуда ты вышла во сколько?

- Сережка, ты допрашиваешь меня с пристрастием из ревности? Если да, то здорово. Хотя раньше ты был более уверен в себе. ("И в тебе!" - хотел прервать ее он, но удержался.) Оттуда поехала к Сильвии. У нее просидела до пол-одиннадцатого. Так, подожди, я закурю.

Молчание длилось настолько долго, что Сергей не выдержал:

- За это время можно было выкурить не сигарету, а сигару. Что было дальше?

Голос его был мягким, но по-прежнему напряженным, встревоженным. "Он словно чувствует, что случилось нечто необычное, неприятное", - удивилась она. Затянулась и, выдохнув дым, сказала устало: