Артур Самари: Мастер и Воланд

Иногда Воланд возвращается,

Если хорошие люди молчат.

Так говорил Эдмунд Бёрк.

ЗАМЫСЕЛ

Москва, 1929 год . Минуло уже одиннадцать лет, как большевики совершили в России государственный переворот и захватили власть. Уже позади гражданская война, которая унесла сотни тысяч жизней, хотя от разрухи страна до сих пор не оправилась. Чтобы прокормить город, большевики отбирают у крестьян зерно. В селах начинается массовый голод. Кто не отдает, тех под конвоем в товарных поездах ссылают в Сибирь. В лагерях заключенные живут в деревянных бараках, спят на нарах. В крае вечного холода их заставляют рубить леса – и не важно, мужчины это или женщины, юноши или старики.

Однако в самой Москве живется не столь плохо, как в провинциях. В столице люди посещают театры, кино, издаются газеты, книги. И с каждым годом новая власть крепнет: растет армия и количество чекистов НКВД (спецслужба). Тем не менее, интеллигенция живет тайной надеждой, что однажды усталый народ восстанет и сметет власть коммунистов.

В этот летний день, как обычно по утрам, корреспондент газеты «Гудок» Булгаков спешил на работу. В руке – старый кожаный портфель, который достался ему от отца, профессора богословия в Киеве. Михаил был средних лет, голубоглазый, в широких серых брюках и светло-желтой рубашке. Так как время было утреннее, то улица Маркса была оживленной, а по дороге неслись редкие автомобили чиновников и трамваи с громкими сигналами. Вдруг сзади Михаил услышал выкрики людей и резко обернулся, как и другие люди, и застыл на месте. В их сторону двигалась колона молодых рабочих: парни и девушки с транспарантами и плакатами. А впереди не спеша двигался грузовик, на борту которого спереди был укреплен большой цветной плакат. На нем изображена Дева Мария с большим животом – беременная, и под ним – синим цветом надпись: «Блудница!» Там же у двух бортов стояли две девушки-комсомолки, правда, одетые, словно Дева Мария: на голове – белый капюшон, а тело укрыто голубой накидкой. Время от времени девушки раскрывали свой балахон, и прохожие замечали их обнаженные тела с темным пятном на лобках. При этом девушки улыбались, как это делают проститутки.

На тротуаре потрясенные люди не могли поверить своим глазам. Хотя им было известно, что большевики объявили войну церкви, так как идеи христианства не соответствуют коммунистической морали. И всё же причина была в другом – в одном государстве не могут существовать две морали. Отныне место учителя Иисуса Христа должен занять вождь коммунистов Ленин, который скончался пять лет назад. И народ обязан жить по его принципам, по идеологии коммунистов. «Так они укрепляли свою власть», – сказал вслух Булгаков, и рядом стоящий интеллигент – в пенсне, в черном костюме и шляпе – сплюнул в сторону комсомольцев:

– Ироды, совсем не ведают, что творят, все человеческие качества утеряли.

Рядом стоящая барышня средних лет, в шляпке с вуалью тоже возмутилась:

– Это же просто вакханалия! Наверно, грядет эпоха сатаны, – и спешно зашагала прочь, не желая видеть столь гнусную картину.

– Вот и дожили до такой дикости, – произнес Михаил и закурил сигарету.

Однако на тротуаре были и другие голоса. Это веселые возгласы молодых рабочих парней, у которых сверкали глаза от увиденных «живых» лобков. «Вот это по-нашему! Да здравствует свобода!»

Хотя за последние годы журналист Михаил Булгаков видел много безобразий со стороны новой власти, но это никак не укладывалось в голове. Столь безрассудное святотатство потрясло Михаила до глубины души, и он с отвращением проводил эту веселую колонну. За грузовиком двигалась колонна воодушевленных комсомольцев в серых куртках, на груди – красные значки, а у девушек на головке – алые платки. Символ коммунистов – цвет крови. В толпе несли еще один большой плакат, где был изображен Иисус Христос с глупой улыбкой на лице, и внизу надпись: «Мошенник!». При этом они выкрикивали лозунги: «Долой Иисуса – мошенника! Нет Бога, нет религии! Смерть попам – обманщикам народа!»

Булгаков шагал дальше, нервно куря сигарету. Эта сцена слишком встревожила его. Хотя Михаил был неверующим человеком, но почитал моральные принципы христианства. В этой религии ему нравились идеи общечеловеческих ценностей, как «не убий», «не желай чужого имущества», «любовь к ближнему». С приходом власти коммунистов всё это стало уходить из жизни России. Подобные бичевания церкви начались еще год назад. Стали заколачивать двери церквей, сажать в тюрьмы священников; иных расстреливали – за ними по ночам приезжали чекисты на автомобилях и увозили. Больше они домой не возвращались. Просто исчезали. А совсем недавно взорвали два больших храма. Булгаков, как журналист, был там и видел, как рабочие на грузовиках увозят обломки храма. Люди стали бояться ходить в церковь и молились дома.