Владимир Войнович: Хочу быть честным

Прораб Что у него есть Что ему нужно

Филимонов Олифа Кровельное железо

Лымарь Кафель Оконные блоки

Сидоркин Кровельное железо Кафель

Ермошин Оконные блоки Плиты

Я Плиты Олифа

Если позвонить Ермошину и обменять у него плиты на оконные блоки, вместо блоков взять у Лымаря кафель, Сидоркин уступит за кафель кровельное железо, после этого позвонить Филимонову... Ничего не выйдет. Я вспомнил, что Филимонов отдал всю олифу Ермошину, не знаю за что. А зачем Ермошину олифа, когда он еще и не начинал отделку?

Я смотрю на свою раскладку. Целый стратегический план. И все для того, чтобы достать одну бочку олифы.

7

Явление второе: те же и Сидоркин. Он открывает дверь и вваливается в прорабскую во всем своем великолепии - длинный, тощий, в зеленой помятой шляпе, потрепанном синем плаще и брюках неимоверной ширины. Желтые ботинки до щиколоток залеплены грязью. И в таких ботинках Сидоркин прется прямо к столу.

- Хоть бы ноги вытер,- говорю я ему.- Все-таки в приличный дом входишь.

- В приличных домах персидские ковры стелют под ноги.- Он садится на стул, стаскивает с себя один ботинок, вытягивает ногу.- Совсем промокли носки.

- Не можешь резиновые сапоги купить? Жмешься все.

- Не жмусь,- ворчит Сидоркин и жмурится.- Ревматизм у меня от этих сапог. В Карелии все в них шлепал.

Он вытаскивает из моей пачки сигарету, закуривает, достает из кармана колоду потрепанных карт, лениво перекладывает их.

- Сыграем?

- На что?

- На мешок цемента.

- Не выйдет. Ты передергиваешь.

- Ну давай тогда в веревочку,- он достает из кармана веревочку, складывает ее двумя кольцами, приговаривая: - Трах-бах-тарарах, приехал черт на волах, на зеленом венике из своей Америки. Кручу-верчу, за это деньги плачу. Сюда поставишь - выиграешь, сюда поставишь - проиграешь. Замечай глазами, получай деньгами. Куда ставишь?

- Знаешь, Сидоркин,- говорю я,- давай я тебе подарю мешок цемента с дарственной надписью, и после этого ты сделаешь так, чтобы я тебя больше не видел.

- Ну что ты,- великодушно возражает Сидоркин,- я не могу тебя лишать такого удовольствия за какой-то мешок цемента. Если ты мне подаришь парочку, я, пожалуй, подумаю.

До чего же нахальный тип! Пока он снова натягивает свой грязный ботинок, я набираю номер Богдашкина. Там снимают трубку.

- Богдашкин? - спрашиваю я.

- Нет его,- меняя голос, отвечает Богдашкин и вешает трубку.

- Сволочь, - говорю я и смотрю на Сидоркина. Сидоркин смотрит на меня.

- Опять шутит? - спрашивает он участливо.- Но ты не волнуйся. Мы с ним тоже пошутим.

Он подвигает к себе аппарат и набирает номер. Талантливый человек Сидоркин! Выбери он вовремя артистическую карьеру, цены б ему не было.

- Алло, это Дима? - говорит он грудным женским голосом.

Богдашкина я не вижу, но хорошо представляю себе, как его одутловатое лицо расплывается в сладчайшей улыбке. Старый дурак! Ему уже скоро на пенсию, а он все еще охотится за молодыми девушками. Ни годы, ни алименты, на которые уходит половина зарплаты, не могут заставить его образумиться.

- Здравствуй, Дима,- ласково щебечет Сидоркин.- Это твоя маленькая Пусенька. Я уже сказала папе о нашем решении, папа хочет с тобой поговорить. Передаю папе трубку.

Я беру трубку, злорадствую:

- Ну что, попался?

В трубке слышно тяжелое сопение - Богдашкин думает.

- Кто это? - наконец спрашивает он.

- Это папа твоей маленькой Пусеньки,- продолжаю я начатую Сидоркиным игру.

- Чего надо-то? - Богдашкин меня уже узнал, голос у него недовольный.

- Ничего особенного. Бочку олифы.

- Олифы? - Богдашкин воспринимает это как личное оскорбление.- Вы ее с хлебом, что ли, едите? Я тебе на прошлой неделе отправил две бочки. Больше нет.

- Может, все-таки найдешь? - прошу я без всякой надежды.

- Как же, найдешь,- сердится Богдашкин.- Одному одно найди, другому другое. И все к Богдашкину. Этому нужен Богдашкин и этому Богдашкин, а Богдашкин всего один во всем управлении.

В конце концов я выхожу из себя и говорю ему несколько слов на родном языке. Богдашкин не обижается, ему все говорят примерно то же самое.

- Будет ругаться-то,- ворчит он довольно миролюбиво. - Высшее образование имеешь, а такие слова говоришь. Алебастру немного могу дать, если хочешь.

Можно послать его еще куда-нибудь, но за это денег не платят. А алебастр это все-таки нечто вещественное. Для обмена на что-нибудь он тоже годится.

- Черт с тобой,- соглашаюсь я,- давай алебастр. С паршивой овцы хоть шерсти клок.