Владимир Войнович: Хочу быть честным

Дверь приотворилась. В комнату заглянул любопытный ко всему Иван Адамович, но, увидев мое разъяренное лицо, тут же захлопнул дверь.

- Да ты знаешь, кто это? - спросил я зловеще.

- Знаю,- сказала Клава.- Зачем ты мне морочишь голову? Если я тебе противна, можешь катиться к ней. К этой своей...

Клава с плачем вылетела за дверь.

Я прислонился к стене. Я задыхался. Снова заныло сердце.

Немного успокоившись, я присел на корточки и стал собирать осколки стекла. В конце концов ничего страшного не произошло. Разбилось только стекло. Карточка осталась целой. Я осторожно освободил ее от осколков и положил на стол.

Большие глаза Розы смотрели на меня задумчиво и грустно. "Эх, ты,- подумал я о Клаве,- нашла к кому ревновать".

Моя злость проходила. В чем виновата Клава? В том, что она хуже Розы. Но кто знает, какой была Клава в восемнадцать лет и какой стала бы Роза, если бы ей пришлось прожить столько и так, как Клаве.

Поймав себя на этой мысли, я удивился. Что это значит? Я стал хуже относиться к Розе? Или лучше к Клаве? Я даже испытывал угрызения совести и подумал, не догнать ли и не вернуть ли мне ее. Но, прикинув примерно, что она уже далеко (может быть, подходит к остановке), я сообразил, что бежать надо будет слишком быстро. Бежать мне, понятно, не хотелось. "Завтра позвоню, извинюсь",- решил я.

И как был, в пальто, прилег на тахту.

19

Потом мне надоело лежать, и я вышел на улицу. Дождь перестал, но все равно было холодно и сыро. На другой стороне улицы в забегаловке горел свет. Там была одна только Зоя. Она протирала вилки и ложки и собиралась уходить. Увидев меня, она удивилась.

- Что-то вы вечером к нам первый раз,- сказала она.- Видно, жена не хочет готовить.

- У меня нет жены,- сказал я.

- Рассказывайте,- кокетливо засмеялась Зоя.- Все мужчины говорят - нет, а потом оказывается - у него и жена и дети.

- У меня нет жены, Зоя,- повторил я.- И детей тоже нет.

В забегаловке ничего не было, кроме холодных котлет. Расплачиваясь, я вместе с деньгами вытащил из кармана билеты и только сейчас вспомнил про кино.

- Зоя, в кино хотите сходить? - неожиданно для самого себя предложил я.

- Я бы с удовольствием,- сказала Зоя,- но вы, наверное, шутите.

- Да нет, Зоя, серьезно,- сказал я.- Вот билеты.

Зоя согласилась. Мы вышли вместе, и я помог ей запереть дверь. До начала сеанса оставалось около часа, и мы решили побродить по улице.

Я не знал, с чего начать разговор, и спросил:

- Зоя, а что вы делаете в свободное время?

- Когда как,- сказала Зоя.- Иногда с девочками на танцы хожу или в кино. А то просто сижу дома, выражения переписываю.

- Что?

- Выражения. Ну вот знаете, например, такое выражение: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Это Долорес Ибаррури сказала. Или вот выражение Гюго: "Жизнь - цветок, любовь - мед из него". У меня этих выражений уже целых два альбома есть. Если иметь их много, никаких книжек читать не надо!

- Скажите! Это интересно...- сказал я.- Значит, вы храните в этих альбомах всю мудрость в чистом виде?

- В чистом,- согласилась она.- Вы знаете, у меня почерк очень красивый, хотя даже среднюю школу я не закончила. А вот у моей сестры высшее образование - учительница она,- так вы не поверите, как напишет что-нибудь, сама не разберет. А у вас высшее образование?

- Да вроде бы высшее,- сказал я.

- А правда, что вы очень сильный?

- С чего это вы взяли?

- А мне один мальчик рассказывал. Он с нашей поварихой дружит. Говорит, что с вами вместе работает. Его Сашей зовут.

- Не знаю,- сказал я,- со мной много Саш работает. Как фамилия?

- Фамилию не помню. Русый такой, волосы длинные-длинные.

- А,- догадался я.- Писатель?

- Как, он разве писатель? - удивилась Зоя.

- Ага,- сказал я.- Писатель. Знаешь что, давай будем на "ты". Так как-то проще. Правда?

- Правда,- согласилась она.- Лучше дружеское "ты", чем холодное "вы".

- Вот именно,- сказал я.- И так холодно. Давай зайдем в фойе. Погреемся, журнальчики посмотрим.

Она согласилась. Мы вошли. Посмотреть журнальчики нам не удалось, в фойе выступал режиссер, поставивший эту картину. Стоя у стены, мы слушали его. Режиссер рассказывал, как был поставлен фильм, как героически работал весь съемочный коллектив, какие надежды они возлагают на эту работу. В конце своей речи он сказал:

- Если наш фильм заставит вас над чем-то задуматься, если, посмотрев его, вы станете хоть чуточку лучше и умнее, мы будем считать, что наша задача выполнена.

Ни лучше, ни умнее после этого фильма мы не стали. Когда мы шли из кино, Зоя долго молчала и вздыхала, думая о чем-то своем. И наконец спросила: