Владимир Войнович: Хочу быть честным

- Так просто. А тебе что, не нравится?

- Нет, мне очень нравится, только я не ожидала.

- Приятная неожиданность,- сказал я.- Видишь ли... сейчас у меня была Надя...

- Да? - Клава насторожилась.- Ну и что она тебе сказала?

- Она мне сказала все, что надо было.

- Вот идиотка! - рассердилась Клава.- Вот идиотка! А кто ее просил? Я ее просила? Зачем она вмешивается?

- Она говорит, что для тебя это опасно.

- Врет она все. Что она понимает? Ты ей не верь. Я тоже врач и разбираюсь в этих делах не хуже ее.

- Клава, я тебе хочу сказать, что, если это действительно так...

Она посмотрела на меня насмешливо:

- Я, конечно, ценю твое благородство, но это не так. Ты не волнуйся, все будет в порядке.

Ну что ж... Раз она сама считает, что это неопасно... Ведь она в самом деле врач.

- Да, ты знаешь,- сказал я,- я получил письмо от Владика. Помнишь, я тебе о нем говорил.

- И что он пишет?

- Ничего особенного. Зовет меня к себе. Он там строит какой-то завод.

- Ты хочешь поехать? - быстро спросила Клава.

- Не знаю,- сказал я.- Теперь едва ли.

- Если хочешь, езжай,- сказала Клава.- Я тебя не держу. Ничего особенного не произошло. Все остается по-преж-нему.

- Нет,- сказал я,- теперь было бы просто глупо уезжать. Я скоро буду главным инженером.

- Правда? - удивилась Клава.- С чего это вдруг?

- Не знаю. Так хочет начальство.

- Я очень рада за тебя.- Она притянула мою голову к себе и поцеловала.- Ты знаешь, если тебе без меня лучше - ты уходи. Я тебя не держу. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным.

- Не выдумывай глупостей,- сказал я.- Никуда я уходить от тебя не собираюсь.

- А ты меня любишь?

- Да.

Она посмотрела на меня недоверчиво, но ничего не сказала.

Утром, когда я собирался на работу, Клава спросила:

- Теперь не увидимся до самого праздника?

- Почему? - сказал я.- Можем увидеться хоть сегодня.

- Правда? - обрадовалась Клава.- Давай сегодня сходим в кино.

- Давай,- согласился я, хотя в кино мне идти не хотелось. Но я хотел сделать Клаве приятное.

18

Этот день прошел сравнительно спокойно, мне почти никто не звонил, никуда меня не вызывали. Я даже подумал, что обо мне позабыли. В четыре часа, после ухода рабочих, я позвонил в трест, сказал, что не смогу быть на летучке, потому что заболел. И поехал в поликлинику за Клавой.

Фильм, на который собрались сходить мы с Клавой, уже прошел, но в кинотеатре "Новатор" шел другой новый фильм, благо их теперь выпускают много.

Мы хотели пойти на шестичасовой сеанс, но билеты достали только на десять, времени впереди было много, шел дождь, и Клава сказала:

- Твой дом рядом. Пойдем посидим у тебя. За все время ты меня ни разу не пригласил к себе. Я даже не знаю, как ты живешь.

Дома у меня, как всегда, был беспорядок, и поэтому я согласился без особой охоты.

По дороге мы купили маленького ослика на деревянной подставке и принесли его Машеньке, мать которой совсем пропала.

Увидев незнакомую женщину, Машенька испугалась и расплакалась. Я проводил Клаву в комнату, предупредив ее, что у меня беспорядок, но чтобы она не вздумала убирать. После этого я вернулся к Машеньке и вручил ей подарок. Машенька отнеслась к игрушке равнодушно, зато Иван Адамович был доволен.

- Смотри, какого слоника тебе дядя купил,- весело сказал он.

- Это не слоник, а ослик,- поправил я его.

Иван Адамович прочел по складам название, написанное на ярлычке:

- "О-с-л-ик".- И, поставив игрушку на место, сказал упрямо: - Слоник.

Я не стал спорить.

- Мать так и не приходила? - спросил я.

- Нет,- грустно сказал Иван Адамович,- не приходила. Телеграмму прислала из Воронежа - замуж вышла.

Я вернулся в комнату. Клава стояла у столика и, держа в руках фотографию Розы, рассматривала ее.

- Это твоя новая симпатия? - спросила она с преувеличенным спокойствием.

- Положи на место и не трогай,- сказал я.

Это ее неожиданно возмутило:

- Да? А если я не положу?

- Клава, положи,- сказал я сдержанно и довольно миролюбиво.

- А если не положу?

- Положи! - я повысил голос.

- Не положу! - заупрямилась Клава.

Тогда я заорал и затопал ногами.

Такого со мной еще не бывало. До сих пор, когда я вспоминаю это, мне становится стыдно.

Клава вдруг ни с того ни с сего швырнула карточку на пол. Зазвенело стекло. Вот они, семейные сцены!

Я молча шагнул к ней. Клава посмотрела на меня и побледнела.

- Не смей! Не смей! - закричала она.- Ты потом пожалеешь! Тебе самому будет стыдно!

Хорош я, наверное, был, если Клава подумала, что я ее буду бить.