Шломо Вульф - Эпикруг

Проклятые сионисты лишили палестинцев такой независмости и процветания, неотъемлемого права получать за тот же труд как свободные братья-египтяне вдесятеро меньше чем им платят оккупанты!

Между тем, Исмаилия кончилась. Опять за окном потянулась бескрайняя желтаяпустыня до самого въезда в нечто циклопическое, серое, грозное во всем величии бесчисленных минаретов и средневековых стен. И - жалкое в нарастающем кишении нищих толп на улицах.

Именно здесь - в долине Нила - и жили египтяне, включая 16-миллионный Каир.

"Мы проезжаем, - говорил гид, - над семимиллионным Городом Мертвых. По местным законам каждый египтянин имеет право построить себе лачугу на могиле предков - это его фамильное владение... Здесь есть своя микроструктура..."

Ничего себе - микро! Полтора Израиля на могилах предков...

Автобус мчался по проложенному французами виадуку над этой туристической достопримечательностью, которую любой уважающий себя народ считал бы национальным позором. Смотреть на нее с интересом можно было только от злорадства и патологической ненависти к арабам.

После последнего светофора на выезде со скоростной магистрали начался собственно Каир. Здесь не было ни светофоров, ни пешеходных переходов, ни автобусных остановок. Водители сами регулировали движение, без конца синаля и дергаясь. Пассажиры садились в автобус и выходили из него где хотели, как только он притормаживал. Ни у автобусов, ни у "народных автомобилей" маршруток не было дверей. Тысячи мужчин в кофейнях курили свои кальяны. Непонятно, откуда они все вообще взялись на свете. Женщин и детей тут словно и не водилось. Не было ни одной вывески с латинским шрифтом - только арабская вязь на фоне неизменно темно-серых высоких зданий.

Потом пейзаж прояснился, и автобус подкатил к нарядной гостинице "Хармонаб" на улице Гиз - первый привет от пирамид! На тротуаре, выпучив глаза и наставив на прохожих ствол "калашникова", стоял молодой солдат. Он был безмерно горд своим постом - охрана туристов от исламских террористов.

Лернерам не позволили и прикоснуться к их вещам. Шустрые парни в фирменных шапочках доставили все в роскошный номер, а вымытых и отдохнувших туристов превращенные в друзей враги радушно принимали за их доллары в столовой изобильнейшим и вкуснейшим "шведским столом." К израильтянам бесчисленные вышколенные официанты относились с подчеркнутым почтением. Интеграция в новый Ближний восток- в действии.

"В каждом новом городе, - расслабленно говорил Илья после ужина, - я торопился пройтись по магазинам. Интересно, пусто ли здесь, как было во Владивостоке, или изобильно, как в нашей Хайфе?"

"Какие тут грязные тротуары, - говорил Илья, жадно вглядываясь во все вокруг на обычной улице столицы недавно самой грозной для евреев страны. Но какой же неожиданно славный народ..." "Смотри,все встречные улыбаются мне, - отметила Женя. - Причем не стесняясь, как своей. Такое чувство, что я иду среди сплошных забытых знакомых. Между собой говорят только тихо. Совершенно не похожи не только на израильтян, но и на наших арабов. Совершенно другие лица." "Но как-то удивительно похожи друг на друга, отметил Илья. - Шароообразные головы и правильные черты лица. И даже у тех, кто не улыбается, благожелательное выражение. Словно все до единого довольны жизнью..."

Омоложенная чета небрежно шагала вдоль все плотного потока непрерывно сигналящих машин, трусящих осликов, неописуемо допотопныхвелосипедов.

Женя купалась во всеобщем внимании. Вот идет себе сосредоточенный молодой египтянин, видит ее, и тут же его лицо озаряется белозубой улыбкой и он, как и все встречные, радостно произносит свое "Салям аллейкум!", на что Илья, к восторгу Жени, неизменно громко отвечает "Воистину салям!"

В самом обычном супермаркете был самый обычный израильский набор. Разве что не было так нарядно и не стоял галдеж. Покупателей вообще почти не было. Потом им объяснили - большинству каирцев по карману только рынок.

Они рискнули свернуть с оживленной улицы на боковую и сразу пожалели об этом. Нет, им не было страшно. Им уже сказали, что в Каире можно гулять где угодно. Преступности практически нет. За грабеж немедленно вешают. А привычное в России беспричинное хулиганство, от которого они с изумлением и облегчением отвыкли в Израиле, тем более не в обычаях таких ласковых каирцев. Просто улочка никак была освещена только светом окон. Тротуары тут были от пыли словно мохнатыми - с дождем-то раз в два года! И воздух был похуже, чем в самом индустриальном городе Союза. Нет, гулять тут было решительно незачем! 4.