Николай Лейкин - Воскресные охотники. Юмористические рассказы о похождениях столичных подгородных охотников

– Вот это хорошо. А то ведь прежде у него ничего, кроме крутых яиц, на закуску достать было нельзя, – сказал охотник.

– Бикштесы с гарниром будет стряпать, фрикадель…

– Ну, ну, ну…

– Верно-с. «Я, – говорит, – сам в погибель войду, а уж его погублю». Это то есть нового-то кабатчика. Страшная канканерция! Тот соловья над стойкой в клетке повесил, а этот – канарейку. У того новая вывеска с чайниками, а этот говорит: «Я, – говорит, – флаг повешу». Теперича друг дружку иначе и не называют, как «подлец» и «мерзавец». Иван Родионов: «Что, – говорит, – у того подлеца, как?» А этот: «Нового чего не придумал ли мерзавец-то?» Так и разговор у них. Словно у друг дружки и имени христианского нет. Даже и не кланяются. Встретятся – друг перед дружкой козырем. А жены их – так даже потеха!.. Пройдет одна мимо другой – тьфу! А та ей в ответ: тьфу! А разговора никакого. Вот оно, наше новое-то заведение. Не желаете ли зайти? – предложил егерь.

– Мимо.

– Ей-ей, водку такую дают, что просто одно воображение.

– Иди, иди в сборную избу.

– Пиво – тоже первый сорт… – продолжал егерь, умильно поглядывая на расписную вывеску трактира и постоялого двора, но, видя, что охотник не сочувствует его словам, отвернулся и прибавил шагу.

Май в начале. В селе Ивановском, на берегу реки Невы, близ пароходной пристани сидит, поджидая шлиссельбургский пароход, пожилой человек в охотничьих сапогах, с пустым ягдташем и двумя ружьями в чехлах за плечом. Одет он в войлочную шапку и подпоясанный ремнем серый, солдатского сукна, пиджак с когда-то зеленой, но ныне окончательно выцветшей оторочкой. Он изрядно выпивши, покуривает окурок папиросы, поминутно сплевывает и говорит двум стоящим перед ним мужикам:

– Ты думаешь, егерь – дело плевое? Нет, брат, шалишь! Егерь должен быть человек умный, да и образованность нужна. Теперича нужно знать, как с собакой обойтись, как что… а она у хороших господ только на французском диалекте и понимает. Так вот ты и учти… И все эти французские слова надо знать. Понял?

– Ну, и по-русски поймет, – отвечает мужик в замасленном зипуне.

– Английская собака да по-русски?.. Ну, значит, ты не знаешь. Попробуй, прикажи ей по-русски – ну, никакого толку и не выйдет. Когда я егерем к графу Калатуеву определился, я сам так думал, ан вышло совсем напротив. И когда граф, дай Бог им царство небесное, обучили меня иностранным собачьим словам, то тут я и увидел свет. Русская собака – она и по-русски поймет, ей все равно, а попробуй ты с иностранной… И вот с тех пор господа стали меня наперерыв рвать: Игнатий, иди к нам. Игнатий, соблюди собаку… И всем угодить стараешься. Кроме того, нужно вино знать. Нужно знать, что коньяк, что ром. А ты отличишь ли ром от коньяку? – Ну вот… Под городом живем, а не захолустные, – отвечает мужик. – Пивали.

– Ты кабацкий ром от коньяку отличишь, а господский тебе не отличить, ни в жизнь не отличить. Опять же ром есть красный и белый, и обязан ты знать, что к чему идет. Я вот знаю… Знаю и собак… Я собаку зажмурясь узнаю, стоит мне ее только за нос потрогать – сейчас я и отрапортую, какая она. А собак есть, может статься, двадцать сортов. Я и не одни собачьи слова знаю. Пусть господа промеж себя по-французски заговорят – сейчас пойму. Знаю и хмельные слова, знаю и слова об женском поле. Двадцать семь годов, братец ты мой, промежду господ, так, стало быть, слава тебе господи… Теперь вот купцы среди охотников появились… С купцом надо особо… Он особое обхождение любит, и баб он любит круглых и рыхлых… У меня был охотник такой, что я за ним стул таскал и складной стол… От докторов ему вышло предписание, чтобы насчет моциону – ну, он и взялся за охоту. А сам грузен, ходить не может. Протащишь его версты с полторы, да и посадишь на стул, а сам застрелишь ему птичку-другую – ну, он и рад, сейчас рубль в зубы. Так вот все это, друг любезный, надо знать, – закончил егерь, обернулся и стал смотреть по сторонам. – Однако наши-то охотнички что-то не едут. Не сделали ли где опять перепутье, да не застряли ли?

– Не дураки выпить, надо статься? – спросил мужик в пиджаке, опоясанном красным кушаком.

– Каждый охотник уж, знамо дело, выпить не дурак. Что и за охота, коли насухую! Сырость, ветер… Как тут не выпить! Того и гляди, ревматизму схватишь, коли не пить. Сегодня вот всю ночь прохороводились. Две четверти было у них на пятерых, да я шестой.

– И прикончили?

– Прикончили. На воздухе да в холодке-то ведь пьется. Опять же колбаса эта у них с перечком…. селедки копченые… С соленой закуской чудесно. Выпили и ни в одном глазе… Поспать вот только теперича нужно. Сдам ружья, да и на боковую.