Array Сборник - Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990

«Моровой полосой» назвал эпоху Николая I А. И. Герцен, основавший впервые в России вольную типографию, независимую от цензуры; понятно, за ее пределами – в Лондоне в 1853 г.

Напуганный восстанием 14 декабря, сопровождавшим его вступление на престол, Николай все свое 30-летнее царствование с глубоким подозрением, переходящим в ненависть, относился к печатному слову и его деятелям. Одно из первых его распоряжений касалось пересмотра прежнего цензурного устава 1804 г., показавшегося ему чересчур либеральным. В начале 1825 г. он отдает распоряжение «О скорейшем приведении и окончании дел об устройстве цензуры». Дело было поручено адмиралу А. С. Шишкову, министру народного просвещения и поэту, ярому стороннику архаики и противнику «карамзинистов». Кстати, он был ненавистником всех иностранных слов в русском языке: именно ему приписываются анекдотические предложения заменить галоши – мокроступами, кий – шаропихом и т. п. К июню 1826 г. он сочинил цензурный устав, который в обществе тотчас же получил название «чугунного»: он не оставлял вообще никаких надежд [20] См. подробнее: Гиллельсон М. И . Литературная политика царизма после 14 декабря 1825 г. // Пушкин: Исследования и материалы. Т. 8. Л., 1978. С. 195–218; Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И . Сквозь «умственные плотины»: Очерки о книгах и прессе пушкинской поры. М., 1986. .

10 июня 1826 г. новый цензурный устав был «высочайше» утвержден, что означало не только пресечение выпуска в свет сколько-нибудь «вольных» сочинений, но и прямое правительственное вторжение в намерения авторов и сам литературный процесс. Адмирал перестарался: к счастью, устав показался чересчур жестоким не только верноподданному окружению Николая, выражавшему сомнение в его эффективности, но и самому государю. В ноябре того же года он соглашается на пересмотр устава. Исследователь замечает по этому поводу: «В стране, где все было регламентировано до последней запятой, произошло неслыханное: явочным порядком комитет приступил к пересмотру устава» [21] Гиллельсон М. И. Указ. соч. С. 208. .

На практике «шишковский» устав так и не вошел в действие, хотя, понятно, действия цензуры были ужесточены. К 1828 г. разработан был новый устав, в котором пересмотрены и несколько смягчены статьи и параграфы предыдущего, хотя он и остался очень жестким. Но еще бо́льшую роль, чем статьи устава, играли негласные, в том числе «Высочайшие» распоряжения, проводимые через III отделение во главе с А. Х. Бенкендорфом. Цензурным уставом 1828 г. создаются Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения и сеть подчинявшихся ему местных цензурных комитетов. За действиями цензуры наблюдали III отделение и сам император. В 30-е годы закрывается ряд журналов («Московский телеграф» Н. А. Полевого, «Телескоп» Н. И. Надеждина за публикацию знаменитого «Философического письма» П. Я. Чаадаева), конфискован и уничтожен ряд книг. Окончательно печать и литература были терроризированы в 1848 г. в связи с прокатившейся по странам Западной Европы волной революционных выступлений и подавлением Николаем восстания в Венгрии. Началась «эпоха цензурного террора», или «мрачного семилетия»: такие названия она получила в позднейшей литературе. В то время было создано тайное ведомство, доселе невиданное и настолько тайное, что оно даже не имело имени, и называлось по дате своего учреждения «Комитетом 2 апреля 1848 г.» или, по имени первого своего руководителя, графа Бутурлина, «Бутурлинским комитетом». Главная его цель заключалась в том, чтобы держать в постоянном страхе самих цензоров, ибо каждая из пропущенных ими книг, журналов и газет должна была проходить повторную цензуру, или сверхцензуру. Такая практика была заимствована позднее большевиками, когда последующую, репрессивную цензуру стали осуществлять органы тайной политической полиции (да и вообще мы найдем здесь массу перекличек – см. 2-й раздел). Даже официальный историограф николаевского царствования вынужден был задать такой вопрос: «Спрашивается: каким образом могла существовать при таких условиях какая бы то ни было печать? Кончилось тем, что даже государь получил, по неведению комитета, так сказать, выговор от этого учреждения (имеется в виду случай, когда одна газетная заметка об уличном происшествии, лично одобренная предварительно самим императором, не была пропущена в печать комитетом. – А. Б .)» [22] Шильдер А. К. Император Николай Первый. Т. 2. С. 635. .