Array Сборник - Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990

Здесь есть возможность читать онлайн «Array Сборник - Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. ISBN: , Жанр: Русская классическая проза, literature_19, literature_20, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Настоящая антология – первый опыт публикации и комментирования по возможности полного свода произведений русских писателей, посвященных обличению цензуры и цензоров, двухвековой непрестанной борьбе за свободу слова и творчества. В нее вошло свыше 150 произведений, начиная с главы «Торжок» и «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева и заканчивая текстами современных писателей.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990 — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Но полно: мрачная година протекла,
И ярче уж горит светильник просвещенья.
Я с переменою несчастного правленья
Отставки цензоров, признаться, ожидал,
Но сам не зная как, ты видно устоял.
Итак, я поспешил приятелей поздравить,
А между тем совет на память им оставить.
Будь строг, но будь умен. Не просят у тебя,
Чтоб, все законные преграды истребя,
Всё мыслить, говорить, печатать безопасно
Ты нашим господам позволил самовластно.
Права свои храни по долгу своему.
Но скромной истине, но мирному уму
И даже глупости невинной и довольной
Не заграждай пути заставой своевольной.
И если ты в плодах досужного пера
Порою не найдешь великого добра,
Когда не видишь в них безумного разврата,
Престолов, алтарей и нравов супостата,
То, славы автору желая от души,
Махни, мой друг, рукой и смело подпиши.

1824

Впервые некоторые варианты опубликованы В. Е. Якушкиным в «Русской старине» (1884. Июль. С. 8). Как и первое «Послание к цензору», обращено к А. С. Бирукову, о котором говорится во вступительных стихах ( Я, вспыхнув, говорил тебе немного крупно ). Хотя его деятельность Пушкин и называл «самовластной расправой трусливого дурака», тем не менее это послание довольно существенно меняет тональность: от резких инвектив – к своего рода «уговариванию», созданию образа «идеального» цензора. Очевидно, «Послание» вызвано надеждой, возлагавшейся Пушкиным на нового министра народного просвещения адмирала А. С. Шишкова ( Министра честного нам добрый царь избрал ), сменившего на этом посту в 1824 г. ханжу и лицемера кн. А. Н. Голицына. «Онегин печатается, – с удовлетворением писал Пушкин Вяземскому из Михайловского 25 января 1825 г., – брат и Плетнев смотрят за изданием; не ожидал я, чтоб он протерся сквозь цензуру – честь и слава Шишкову!». Надежды, однако, не оправдались: после подавления восстания декабристов Шишков составил новый и такой жестокий цензурный устав, что он тотчас же получил название «чугунного» (см. вступит. заметку к настоящему разделу).

Эпиграмма

Журналами обиженный жестоко,
Зоил Пахом печалился глубоко;
На цензора вот подал он донос;
Но цензор прав, нам смех, зоилу нос.
Иная брань конечно неприличность,
Нельзя писать: Такой-то де старик,
Козел в очках, плюгавый клеветник,
И зол, и подл : всё это будет личность.
Но можете печатать, например,
Что господин парнасский старовер,
( В своих статьях ), бессмыслицы оратор,
Отменно вял, отменно скучноват,
Тяжеловат и даже глуповат;
Тут не лицо, а только литератор.

1829

Впервые: Московский вестник. 1829. № 7.

Обстоятельства, вызвавшие создание этой эпиграммы, указаны самим Пушкиным в «Отрывке из литературной летописи». Речь идет о жалобе М. Т. Каченовского на цензора М. Н. Глинку, разрешившего № 20 «Московского телеграфа» за 1828 г., в котором он нашел «клевету и личность». Каченовскому в жалобе было отказано.

Путешествие из Москвы в Петербург

О цензуре

Располажась обедать в славном трактире Пожарского, я прочел статью под заглавием Торжок. В ней дело идет о свободе книгопечатанья; любопытно видеть о сем предмете рассуждение человека, вполне разрешившего сам себе сию свободу, напечатав в собственной типографии книгу, в которой дерзость мыслей и выражений выходит изо всех пределов. Один из французских публицистов [71]остроумным софизмом захотел доказать безрассудность цензуры. Если, говорит он, способность говорить была бы новейшим изобретением, то нет сомнения, что правительства не замедлили б установить цензуру и на язык: издали бы известные правила, и два человека, чтоб поговорить между собою о погоде, должны были бы получить предварительное на то позволение.

Конечно: если бы слово не было общей принадлежностию всего человеческого рода, а только миллионной части оного, – то правительства необходимо должны были бы ограничить законами права мощного сословия людей говорящих. Но грамота не есть естественная способность, дарованная Богом всему человечеству, как язык или зрение. Человек безграмотный не есть урод и не находится вне вечных законов природы. И между грамотеями не все равно обладают возможностию и самою способностию писать книги или журнальные статьи. Печатный лист обходится около 35 рублей; бумага также чего-нибудь да стоит.

Следственно печать доступна не всякому. (Не говорю уже о таланте еtс.) Писатели во всех странах мира суть класс самый малочисленный изо всего народонаселения. Очевидно, что аристокрация самая мощная, самая опасная – есть аристокрация людей, которые на целые поколения, на целые столетия налагают свой образ мыслей, свои страсти, свои предрассудки. Что значит аристокрация породы и богатства в сравнении с аристокрацией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда. Уважайте класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Похожие книги на «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990»

Представляем Вашему вниманию похожие книги на «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё непрочитанные произведения.


Отзывы о книге «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990»

Обсуждение, отзывы о книге «Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990» и просто собственные мнения читателей. Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.

x