Ефим Семёнов - Скворечник Вавилова

“Ай больно”,– раздалось за воротами и не зная как помочь мерзавцам, юноша вернулся в дом. Бабушка не ожидала того, что вместе с раненным войном к ним в гости явится и его тренер. Равная по годам женщине под 50-т с хвостиком около калитки собралась выяснить отношения надзирательница Коли.

– Его увезли в больницу накладывать в швы.– заявила женщина, желая получить аудиенцию у ни в чем не повинной старушки.

– Промолчи,– зная остроумие и наглость своего внука заявила Надежда, отстраняя малыша от взрослых интриг.

Сути разговора он не знал до сих пор, но то что Коля больше никогда не кидал камни в чужой огород намекала его разбитая голова с плакатов оппозиционной организации Партия 97. В представлении ребенка блондин с кровавой повязкой должен был отпугивать от себя посторонних, как ни странно, проходя мимо их дома посторонним Айзек себя больше не считал.

Пробегали волны вместе с напевами певицы, что лишала его желания выпасть за борт. “Дай мне шанс и ты утонешь, дай причину не любить”,– пропевал динамик в кабинке через речку, давая ученому возможность выжить в минуты отчаяния.

Проект по насыщению нового ракетного комплекса Урал-Восток, оснащенного новейшими разработками смежных организаций сверхзвукового оружия, требовал дополнительной мощности. “Так чтобы до Марса долетел”,– заявил научный руководитель Айзека, намекая на важность “момента” в пусковых установках конструкции.

Алевтина доверяла и всегда подчинялась только ему, Датч Хайнекен даже своим именем не внушал доверия коренной москвичке со связями в службах, что обеспечивали лаборатории ее супруга патронаж.

– Хорошо бы молочка вынести.– озвучил своему другу маленький Хренников, зная как Валера Пижус относится к нарушению закона.

– Попробуй,– сказал стругающий очередного солдатика для своей коллекции мальчуган и продолжил натягивать тетиву на древко механизма.

Пройдя в знакомый магазинчик по соседству с их домом в далеком от сегодняшней столицы Гагарине, Айзек ощутил знакомое чувство безнаказанности и уверенности. Ходя за покупками с мамой, в девичестве Олей Толмачевой, ее сын всегда ощущал себя лишней пешкой на четко выстроенной шахматной доске гроссмейстера, что не умея играть в шахматы делала свои ходы с продуктами питания.

Как всегда пахло батонами и деньгами, что на тот момент еще не обесценились и заполняли все пространство небольшого магазинчика изобилием выбора. Подойдя к лотку с молоком, мальчик взял бутылку с серой крышечкой и скрываясь в толпе требующих оплаты неловко продвинулся вперед.

– Эй, мальчик,– не зная со спины кто находится перед ней кинула мамина знакомая, понимая что встать из-за прилавка не сможет в силу поклонения талантам.

– Будешь,– предложил Валере восхититься его навыками маленький вор, но того как ветром сдуло.

Отпив несколько глотков, Айзек сглотнул слюну и оставляя бутылку под окнами их дома пошел оттачивать свое мастерство.

– Опять впадаешь в детство.– шепнула Алевтина, когда они вышли на проспект Вернадского из парка культуры Тинькофф.

Отгоняя порочные мысли в сторону, Айзек взглянул в глаза женщине что подарили ему счастливые минуты жизни и понимая, что необходимо набрать Гарика потянулся за трубкой телефона.

– Наберешь из дому.– перехватила его агрегат Алев, понимая что очень утомлен и нуждается в свежем осеннем воздухе приближающейся зимы.

– Не люблю зиму.– предложил зайти в кафе фантазер, зная как жена относится к кофе-гляссе.

Шум в дверях Айзек воспринял как возвращение папы, к его удивлению на пороге стояла дама в милицеской форме цвета крышечки, что он не задумываясь откинул в сторону.

– Меня подговорили, во всем виноват Валера.– вспоминая речь обнаженной Светланы Светличной из Бриллиантовой руки подкинул Айзек, смущая женщину, что пришла по вызову соседей.

– В суде не подтвержу, Мишке передавай привет.– забывая про конфеты оставленные на прилавке подтвердил свою осведомленность именем местного участкового юный рецидивист удаляясь.

Его так никто и не догнал, только Валера Пижус вместе с мамой переехал к отцу, желая быть подальше от наклонностей негодяя.

– Его посадили.– через десяток лет заметила Оля, вычитывая из газет про столкновение известного бандита Курпука с правоохранительными службами.

– Курпука.– удивился папа Айзека, зная как тот крепко засел в Петербурге со своими сподвижниками.

– Мишу Хорского.– запоминая имя очередного коррупционера, что под тяжестью погон смог ворваться во власть отложила периодику мама, зная что в родном Гагарине появился настоящий маньяк.