Сборник - Пасха. Чудесные истории

Последними взяла Мишку и новую фарфоровую собачку, купленную на «вербах», которая ей очень нравилась. Тут новая мысль вдруг пришла ей в голову. Она нерешительно поглядела на собачку, повертела её в руках, потом повернула голову к образу и прошептала:

– Вот если, Господи, я к заутрене пойду, так я эту собачку Коле подарю: ему очень хочется! – И, немножко успокоенная, она покорно легла в кроватку.

Но в непривычный час ей не спалось, и всё нет-нет да откидывала Тася одеяло и слушала чутко, что делалось кругом, как раздвигали стол в столовой, как ходила взад и вперёд мама, принося что-то.

– Спи, спи, неугомонная! – ворчала няня, – что ты всё вертишься?

– Да я не могу, нянечка, – жалобно пискнула Тася, – мне не спится!

– Ну, так лежи!

Тася повздыхала и решила ещё немножко полежать, а потом пойти посмотреть, что делается за окном.

Кругом было тихо, няня тоже задремала на своей кровати, мама ушла в спальню. Тася смотрела, смотрела перед собой, потом всё стало как-то мешаться, глазки её слиплись, и она заснула.

А между тем время шло. Мама в последний раз оглядела стол, приготовленный для разговенья  [25]  Разговляться – после завершения поста есть запрещённую во время поста пищу. , и заглянула в окно. Снега больше не было, всё было тихо.

«Пора будить детей!» – подумала она. Но Маня уж проснулась сама и, сидя на кровати, расчёсывала свою длинную косу. Коля тоже бодро вскочил. Тогда мама подошла к Тасе. Девочка крепко спала, сжавшись в комочек.

– Жалко будить! – сказала мама, проводя рукой по её спутанным волосам.

– Ничего, мамочка, буди! – вступилась Маня. – А то, если мы без неё уйдём, она потом плакать будет! – И, наклонившись над сестрёнкой, она проговорила: – Таська, вставай, в церковь пора!

Но та только промычала что-то и зарылась носом в подушку. Тогда мама легонько стала тормошить её, но крепок первый детский сон – не просыпалась Тася.

Няня озабоченно поглядывала издали, потом вступилась и она.

– Давайте-ка я попробую голубушку мою побудить. А то поздно, одеваться ведь пора!

Обхватила няня вялое детское тельце и посадила Тасю на кровати. Тася открыла глазки, посмотрела на всех удивлённо, ничего не понимая, потом опять повалилась на подушку.

– Ну вот! Я ведь так и знал, что она не сможет идти! – сказал Коля. – Пусть спит! А нам пора!

– Я совсем не сплю! – неожиданно выговорила Тася, вдруг снова садясь на кроватке и усиленно моргая слипающимися глазками. – Я это так! нарочно!..

Дети покатились со смеху, но мама услала их одеваться, а няня тем временем натянула Тасе чулочки, надела туфельки и обтёрла сырым полотенцем сонное личико.

СТАРАЙСЯ, ЧТОБЫ И НА ДУШЕ У ТЕБЯ БЫЛО ТАК ЖЕ ХОРОШО, НЕ ССОРЬСЯ НИ С КЕМ

Тася глянула на висевшее на стуле белое платьице, и ей стало весело, и глаза уж не закрывались больше.

– А ты скорей, скорей, матушка, – торопила её няня, – сейчас в колокол ударят!

Распустила ей няня косичку, насадила на маковку голубой бант, и побежала Тася по комнатам.

Странно так было: ночь, а никто не спит!

Сунулась она в столовую и ахнула. Подошла поближе к обеденному столу, чтобы разглядеть всё получше: куличи с разноцветными цветами, облитые белой и розовой глазурью, толстый окорок, от которого так вкусно пахло, яички пёстренькие и много ещё чего другого.

Только что хотела Тася отковырнуть изюминку от ближнего кулича, как вбежала Маня.

– Таська! Куда ты пропала? Ведь мы уж идём!

Спустились все с лестницы, пахнуло влажным ночным воздухом. Любопытно глядела Тася вокруг. Никогда ещё в жизни не была она ночью на улице, даже жутко немножко было. Но всё было как всегда: ехали извозчики, шли люди, только магазины были закрыты.

Скоро приехали в Колину гимназию.

В огромной передней, около вешалок, было так много народа, что Тася оробела. Молча дала себя раздеть, искоса посматривая на передних дам, негромко разговаривавших между собой. Коля сейчас же убежал от них, и, проходя по коридору, Тася увидела в стеклянные двери множество гимназистов, которые шумно разговаривали между собой. Потом их поставили парами и повели наверх. Поднялись за ними и Тася с мамой по широкой лестнице и вошли в церковь.

Пахло ладаном, перед иконостасом горели и мигали, как звёздочки, огоньки свечей, что-то басом читал диакон, потом звонко и согласно запели гимназисты с клироса. Тася улыбнулась: ей понравилось.