Владимир Буковский - Московский процесс (Часть 1)

Напротив, зодчие "остполитик" теперь ходят в героях, утверждая, что крах коммунизма на Востоке произошел благодаря их "тонкой" игре с Москвой. Не бесстыдство ли? Эдак и Чемберлен мог объявить себя победителем в 1945 году, ведь мир с Германией все-таки наступил.

Вот, наконец, пример другой страны - Японии, которая все послевоенные десятилетия находилась под защитой американского "ядерного зонтика". Однако японские социалисты даже получали нелегальную финансовую помощь из Москвы через контролируемые ими кампании и кооперативы, тактично именуемые в документах ЦК "фирмами друзей". Казалось бы, крупнейшая оппозиционная партия, с большим числом мест в парламенте и весьма значительной социальной базой, могла обеспечить себе финансовую независимость. Так нет, в 1967 г. запутались в долгах - около 800 млн. иен, - побежали за выручкой к идеологическому соседу, провернули какие-то темные делишки с древесиной, с текстилем и - пристрастились. К 70-м годам даже на проведение своих избирательных кампаний получали деньги из Москвы. Нетрудно догадаться, что было бы с Японией, победи они на тех выборах. Наверное, появился бы термин "японизация". Но что удивительно: по японским законам, это - уголовное преступление, однако документы не заинтересовали ни японскую прессу, ни японских прокуроров. Вот если бы речь шла о незаконном получении денег от японских же бизнесменов... Более того, осенью 1994 года газета "Нью-Йорк таймс" порадовала своих читателей сенсационным открытием: оказывается, в 50-е годы ЦРУ оказывало финансовую помощь Либеральной партии Японии, дабы укрепить ее в борьбе с растущим коммунистическим влиянием. Вот это сенсация! Есть на что негодовать американскому читателю. А тут же предложенные мною документы о советской помощи японским социалистам газету так и не заинтересовали. Для "Нью-Йорк таймс" это не сенсация.

И так - от страны к стране, от документа к документу. Одни не хотят знать, потому что это уже прошлое, другие - потому что еще не прошлое. Раньше знать боялись: коммунизм был слишком силен; теперь он слишком слаб, а стало быть, и знать не нужно. То информации слишком много, то ее слишком мало. Тысяча и одна причина, одна другой нелепей, а результат тот же самый. Вроде бы серьезные, честные люди, смущаясь и заговорщицки подмигивая, говорят мне: "К сожалению, этого мало. Вот если бы вы нашли еще и такую бумажку, и сякую..." Как будто, по никому не ведомой причине, я единственный в мире человек, кровно в том заинтересованный, а потому и обязанный что-то разыскивать, доказывать. Будто склоняю их сделать что-то непорядочное, не совсем приличное, а они рады, что нашли удобный предлог отказаться. Надо полагать, шла бы речь о прошлом пятидесятилетней давности - ни доказывать, ни уговаривать не пришлось бы. А как же! Вскрыть пособников нацистских преступлений - святое дело, долг совести каждого. Но, упаси Бог, указать пальцем на коммуниста (не говоря уж о его пособнике) это неприлично, это "охота на ведьм". Поразительное лицемерие! Как, когда позволили мы навязать себе эту ущербную мораль? Как ухитряется человечество жить столько десятилетий с раздвоенной совестью!

Ведь мы, не слишком обременяя себя соображениями гуманности, продолжаем ловить в джунглях Латинской Америки сенильных старцев, совершивших свои злодеяния пятьдесят лет назад. Они - убийцы, им нет прощения. Мы гордо говорим друг другу: "Это не должно повториться! Никогда больше!" И наши глаза увлажняются благородной слезой. Но судить Хонеккера, по приказу которого совсем недавно убивали людей, - помилуйте, как можно? Это же не гуманно - старый, больной человек... И мы отпускаем его в джунгли Латинской Америки умирать в своей постели.

Такая вот всемирная финляндизация.

2. Твердая валюта

Нужно ли говорить, что в результате нашего бездумного двоемыслия западные коммунисты уже давно превратились в привилегированную группу вроде священных коров. Им все дозволено, им заранее прощается любая низость, любое преступление, за которое нормальный человек заплатил бы годами тюрьмы. Например, они просто существовали на советские деньги, хотя и это всего лишь несколько лет назад категорически отвергалось, и говорить об этом публично было "не принято". Теперь есть и документы, и расписки, и все детали доставки денег через КГБ подробно описаны в российских газетах, а негласный запрет на эту тему в западной печати так и остался. Вернее сказать, не то чтобы запрет, а скорее некое табу, вроде таблички "У нас не курят". Иди гадай, кто у вас не курит да почему? Кто решил, кого спрашивали? Какое такое подпольное политбюро приняло это решение, проголосовав "вкруговую"?