Василий Галас - Одна метель

Смешал нектары яркий август,
духами осени томим.
Вновь, переспев, темнеет агрус,
и виноград – неутомим…
Природы тёплое теченье
достигло острова плодов.
В них солнца, неба, гроз стеченье,
и свежесть дальних холодов.

На диво этим утром ранним
мне показался новым сад.
Грозы угодливым стараньем
другие – дом и палисад.
И всё околье изменилось.
То и не то – узнать невмочь:
ужель природа… повторилась
в одну-единственную ночь…

Венцы золотые надели
в родимых просторах леса.
Ещё зеленее нам ели
теперь, голубей – небеса.
Где жёлтым по красному цветом,
где красный на жёлтом…
Резки —
холодные тени на этом,
седые разводы тоски…
Шуршат листопады, играя.
Плывут облака наугад.
Всё жгучей прохлада сырая.
И дней и природы закат.

Юные в этом не смыслят.
Это приходит с годами.
Осень – и вновь всё сначала
с первыми холодами…
Факт – листопадов этюды
станут картинами мая.
Зрелость полна оптимизма —
данное понимая.

Рыжая, веснушчатая, нежная,
ты пылаешь страстью сентября.
Я же, осень, знал такую женщину…
Как она похожа на тебя!
Всё неотразимее становишься,
осень, и чаруя, и маня.
Но, как и она, не остановишься
и уйдёшь однажды от меня.

Любви моей
сбежала ящерица,
оставив в пальцах
боль хвоста.
Жизнь будет
рубищем
донашиваться
мной до могильного
креста.

Осенние кроны сверкают.
Туманы нисходят с вершин.
Цветы полевые сникают,
и травы – в потёках рыжин.
Деревья, как длинные кисти,
раскрасили свод голубой,
и ветер шуршащие листья
по склонам метёт за собой.

Он гонит их с посвистом громким,
со злым ликованием рвёт.
Застыв у октябрьской кромки,
земля ожиданьем живёт.
А тучи на небе – угрюмы,
и резче запахло дождём.
Тревожны осенние думы.
Зимы исцеления ждём.

Птиц зима на юг торопит.
Вещая тревога…
Будет многим в первый опыт
дальняя дорога.
Молодые крылья споро
в выси поднимают.
Сколько ветры без разбору
их переломают.
Скольких долгом одержимых
потеряет стая,
глубь высот недостижимых
крыльями верстая…

Но зовёт пернатых вечность —
о себе нет мысли.
Кроя мира бесконечность —
облака нависли.
Мимо, время обгоняя, —
птичьи вереницы:
на земле ещё не знаем
мы – что знают птицы…

Осень подбивает
годы и долги…
На пороге встала —
даром ей не лги.
Осень беспристрастно,
ловко разберёт:
прошлому должны вы —
аль наоборот.

Где она – сентенций
ставка и межа…
Эта вам – как с пылу
булочка – свежа…

Вот и по снегу прогулка…
Белый вокруг беспорядок.
Вид моего переулка —
вид утончённых загадок.
Преобразившийся разом,
мир замечтался о чуде.
Стыло каштанам и вязам.
Хохлятся птицы как люди.
Даром стеклянные лужи,
холод вонзается в тело, —
руки в карманы поглубже,
и на душе потеплело.

Не нарекайте на погоду.
Вы ей живите потакая.
Друзья, привыкшие мне верить,
как вам сентенция такая?..

Гармонизирует погода
все в мире соприкосновенья.
Ей верить не переставайте,
и потакать, ни на мгновенье.

Хоть старый год
и вовсе был не мот —
его уже мгновенья
сочтены.
К нам сам собой
приходит новый год.
А дней его
добиться мы должны.

Все их пока
туманны огоньки.
Судьбы своей
не знает человек.
Цепляются
надежды коготки
за стрелок часовых
окольный бег.

…Вот новогодний
миновал зенит.
От полночи —
лишь эхо в тишине.
И что-то в нём
печальное звенит,
и что-то
веселящее вполне.

На улице, чтоб выжить в эту вьюгу,
деревья прижимаются друг к другу.
Качаются в оконных переплётах,
на горестных запнувшись в мире нотах.
На улице метелит ночь Крещенья.
Рассвета дожидаясь возвращенья,
нахохлились деревья, индевея.
Мне ближнего к окну видна ливрея.
Искрит её галун посеребрённый.
Дрожит каштан, зимою разорённый.