Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 2 - Рассказы

– А у меня от кофею голова болит. Выпил бы ты чашку со мной, Василий.

Василий вынул колоду карт.

– Чет или нечет?

– Чет.

– Проиграл. Не везет тебе.

Василий прихлебнул.

– Как это ты, Владимир, за границей от чаю не отвык? Ведь немцы его совсем не пьют.

– Нет, пьют, да тамошний чай мне не по вкусу. А в Веймаре я больше пиво пил.

– Чет или нечет?

– Чет.

– Проиграл опять.

– Ладно. И какой городок хорошенький этот Веймар! Весь в садах. Там проживал тогда тайный советник Гете, так у него в цветнике розанов бывала такая сила, что веришь, Вася, мимо пройти нельзя, так и захватит дух. Мы там в кегли играли. Немцы игру эту любят.

– И тайный советник с вами?

– Что ты, как можно: такой почтенный. Ведь ему лет восемьдесят было. Он и скончался при мне. Признаться, я хоть частенько видал его, а все как словно боялся: больно уж важный старик. Вот герр Эккерман был куда веселее.

– А что?

– Он нам, бывало, что тайный советник скажет, все растолкует, да так, что лучше не надо.

Василий зевнул.

– Экая невидаль твой Гете. Я каждую ночь с ним в пикет играю.

Владимир выпучил глаза.

– Да ведь он помер.

– Ну так что?

– Как что? Нешто мертвые могут в пикет играть?

– Стало быть, могут. А ты вот слушай: твой Гете высокого росту, видный, так?

– Так.

– Лицо чистое, нос грушей, малость красноват. Ходит в халате с меховой опушкой, тут звезда.

– Верно. Откуда ты знаешь?

– Понюхай-ка табачку: гишпанский.

– Нет, вправду, как это ты?

Василий протягивал Владимиру табакерку с черепом на крышке.

– Опять ты меня Костей потчуешь.

Слуга в дверях встрепенулся.

– Каким Костей, что ты городишь?

– Ах, и вправду, вот вышло смешно! Это нянюшка покойная все адамовой головой меня пугала: вот Костя съест. А ведь твой Костя в самом деле похож на череп: желтый, костлявый и зубы скалит. Батюшки, что это? Да он настоящий череп!

Василий погрозил Косте мизинцем. Тот вытянулся у косяка.

– За то ему и прозвище Череп. Что же, табачку?

Владимир чихнул. Он пробовал удержаться и не мог.

Сквозь слезы видел он желтое лицо Кости: оно кривлялось и казалось опять настоящим черепом. Василий тасовал карты. Но зазвенел колокольчик, послышалось ржанье, голоса, и Владимир очнулся.

Из крытого тарантаса вылез дородный барин. Взобравшись на крыльцо, он обнял хозяина.

– Дядюшка! Вы ли это?

– Я сам. Хоть я тебе не то чтобы совсем дядюшка, пуля в лоб, однако не чужой, а потому и заехал.

– Дядюшка, чайку. Да какими судьбами… А это мой друг и сосед Васи…

– Погоди, братец, не спеши. Мы с господином поручиком друг друга довольно знаем.

– Здравствуйте, Елпифидор Сергеич.

– Здравствуй, пуля в лоб. Что же ты, в отставке?

– Мы оба в отставке, дядюшка. Только я как абшид получил, вышел и в Веймар уехал, а он до прошлого года все служил.

– Так. Ну, а в карточки, небось, поигрываешь, а?

– Играю. Не угодно ли?

– Спасибо, пуля в лоб. Да с кем же ты здесь играешь?

– А вот с Владимиром.

– Со мной он играет, дядюшка, каждый день. Сто тысяч я ему проиграл.

– Сто тысяч?

– Да ведь это мы, дядюшка, так, от скуки, на орехи.

Василий усмехнулся.

– Вы один, Елпифидор Сергеич?

– Нет, не один, а с дочкой.

– С Проичкой? – Владимир кинулся к тарантасу. – Кузина! Проичка! Пробудитесь!

В тарантасе зазвенел смех.

– Не спит она, а туалет поправляет. Проичка, ты готова?

– Готова, папенька. – Головка в соломенной шляпке показалась было из тарантаса.

Василий протянул руку, но Проичка оперлась на ладонь Владимира и вспорхнула весело на крыльцо.

Все чинно уселись за столом.

– Пифик, трубку! – крикнул Елпифидор Сергеич. Откуда-то из-под тарантаса выскочил запыленный казачок с дымящимся чубуком. – Главного-то ты еще не знаешь, пуля в лоб. Ведь мы Москву бросили недаром. Теперь твои соседи?

– Как так?

– Ты Анну Ивановну помнишь, покойницу бригадиршу? Нет? Ну так она моей Проичке доводилась крестной и Чулково свое по духовной ей отказала. Три тысячи душ, дом с парком.

– Поздравляю, дядюшка, поздравляю.

– Наследство хорошее, – заметил Василий и спрятал карты.

Проичка прилежно кушала землянику.

– Ну, нам пора, пуля в лоб. Прощайте, господа. Ждем вас к себе обоих.

Тарантас отвалил. Василий глядел в глаза Владимиру.

– Так на орехи?

– Что?

– На орехи играем, говорю? Вот же тебе орехи.

Он вытащил из кармана целую горсть и рассыпал на столе.

Владимир недоумевал; подскочивший Костя начал выкладывать новые пригоршни. Волоцкие, грецкие, кедровые, миндальные завалили стол. Наконец, Костя выхватил кокосовый орех, ткнул в него пальцем и, осклабясь, на ладони поднес Владимиру. Вместо ореха был череп.