Всеволод Сысоев - Удивительные звери [Повесть, рассказы, очерки]

В Нельканском совхозе до сего времени не используются шкуры и рога оленей. После забоя их попросту выбрасывают, а ведь это прекрасное сырье, которое могло бы иметь спрос даже за границей!

Широкая главная улица поселка, некогда поросшая низкой стелющейся травой, радовала глаз. Еще недавно по ней весело бегали в школу ребятишки. Теперь они вязнут в непролазной густой грязи. Как ни парадоксально, но породила ее цивилизация — современная техника.

Теперь во многих поселках трактор стал разрушителем и загрязнителем улиц, и люди бессильны заставить эти машины ходить по задворкам. Хочется верить, что все же они это сделают.

Я сижу в добротном бревенчатом доме Николая Николаевича Дьячковского — эвенка-охотника, старожила Нелькана. Ему идет восьмой десяток. Болезнь не позволяет отправиться на промысел белки, которой так славится на Дальнем Востоке Аяно-Майский район. Прошу хозяина передать музею семейную реликвию — подарок его отца — кремневую малопульку.

Не одну тысячу белок добыл старый охотник из этого шомпольного ружья, выкованного якутскими мастерами. На замке дата выпуска — 1826 год и непонятный для меня набор букв: С. Т. Р. Ц. К. Канал ствола — шестигранный, ложе прямое, березовое.

Каждому охотнику трудно расставаться с ружьем, если оно в течение многих лет не подводило. Николай Николаевич ласково проводит рукой по граням приклада, словно желая смягчить горечь разлуки с любимым другом.

Я успокаиваю его тем, что ружье будет выставлено в музейной экспозиции и сотни тысяч зрителей оценят его по достоинству.

Вечером зашел в школу. Приближался День учителя, к которому и готовились сельские артисты. Молодая учительница пения Тамара Пакулова приглашает принять участие в репетиции.

— Разве что спеть арию Варяжского гостя, — отшучивался я. Эта симфония Римского-Корсакова не выходила у меня из головы во время полета над Охотским побережьем. В облике Тамары много обаятельного — большие выразительные, слегка грустные глаза того неопределенного цвета, какого бывает вода в морском заливе в облачную погоду. Густые гладкие волосы, спускающиеся двумя тяжелыми прядями на виски, придавали лицу античную строгость. Тихо, но мелодично звучит ее певучий, западающий в душу голос.

Аккомпанируя себе на баяне, она с большим чувством исполнила песню на слова Есенина «Не жалею, не зову, не плачу». Я долго находился под впечатлением этой песни, столь импонирующей моему возрасту и осеннему времени.

Ранним утром вышел на берег Маи. Нас ожидала быстроходная моторка. Нелетная погода затянулась надолго, и я решил съездить в Джигду.

Быстро и плавно катит светлые струи Мая, но не в Тихий, а в Ледовитый океан. Прокладывая русло среди невысоких сопок, поросших то сосновыми борами, то лиственничниками, она поражает взор путника живописными панорамами. Каменистые кручи, бронзовеющие сосняками, сменяются тихими речными заливами, заросшими ивняком и тополями.

Название реки Мая произошло от эвенкийского Майтэ, что означает «прекрасная из прекрасных».

С этим нельзя не согласиться!

По этой реке в 1639 году поднимались на лодках отважные землепроходцы во главе с Иваном Москвитиным — первооткрывателем Севера нашего края.

С быстротой ветра скользим мы вниз по течению. Навстречу птицей проносится легкая дюралевая лодка с мотором «Вихрь».

— Это нельканский плотник поехал, у него восемь подвесных моторов — целая коллекция! — смеется наш моторист.

Джигда — село овощеводов, животноводов и охотников. Здесь выращивается для Нелькана картофель и капуста, надаивается до тысячи центнеров молока. А вот масло приготавливается примитивно: сметана загружается в обыкновенную стиральную машину, и она выполняет функцию маслобойки.

Местный охотник сообщил мне, что невдалеке от бывшего поселка Цыпанда, располагавшегося в низовьях Маи, есть огромная пещера с подземным озером.

Вечером мы вернулись из Джигды в Нелькан. Безоблачное небо предвещало хорошую погоду.

Мы летим к Майскому нагорью — туда, где маленький ключ Курун-Урях впадает в Иоткан. На этом ключе, у известковой сопки, поросшей сосной, приютилась эвенкийская деревушка того же названия. Курун-Урях в переводе на русский язык — Горелый ключ. Мая течет здесь широкой заболоченной долиной. Из иллюминатора видны огромные кучи промытой породы — результат работы золотоискателей. В Курун-Уряхе 2-е отделение Нельканского оленеводческого совхоза, «Красная яранга», которой заведует И. Г. Сотов, здесь же живут геологи. В селе работают школа, медпункт, отделение связи. От посадочной площадки до деревни четыре километра. Приземлившись около одинокой избушки радиотехника, мы вышли из самолета.