Всеволод Сысоев - Удивительные звери [Повесть, рассказы, очерки]

В истекшем году желуди плохо уродились, и совсем не было кедровых орехов. Старые бурые медведи, не успевшие за лето и осень зажиреть, не ложились в берлоги. Беспрестанно бродили они в поисках пищи и, словно тигры, охотились на свиней. Один из таких шатунов жил у ключа, облюбованного табуном Заворотня. Спустя несколько дней кабаны забыли о нападении тигра. Усердно разрывали они снег под старыми деревьями. Редко кому удавалось найти в прошлогодней листве крупный, крепкий как кремень орех. С громким треском раскалывали могучие кабаньи челюсти толстую скорлупу. Широкие коренные зубы перемалывали ее вместе с тощим ядром. Семейство — было так увлечено кормежкой, что спохватилось уже после того, как внезапно появившийся медведь-шатун лишил жизни одного из поросят. И опять в страхе неслось по лесу кабанье стадо. Заворотень, как всегда, находился в хвосте стада, обеспечивая его безопасность. С тревогой прислушивался секач к лесным шумам, подозрительно приглядывался к незнакомым предметам, не зная, откуда ждать новой беды.

Однажды он заметил бегущих к табуну серых собак. Издав крик, извещавший об опасности, секач выбежал навстречу лайкам с желанием их проучить, но это оказались волки. В один миг, звонко щелкая клыками, накинулись на Заворотня серые разбойники. Спасая табун, кабан стал уводить их в сторону, пользуясь той же системой обороны, которую применял при столкновении с собаками. Волки не лаяли и не рычали. Они молчаливо, но очень больно хватали Заворотня за зад, вырывая вместе с щетиной куски кожи. Несдобровать бы могучему зверю, не попадись ему вывороченный бурей густой кедр. Забравшись в его вершину, секач лишил своих противников свободного маневра. Волки боялись залезать в гущу веток, в которых Заворотень чувствовал себя в безопасности. Побегав вокруг кедра, они уселись на снегу, желая измором взять свою жертву, но и тут просчитались — в густом переплетении ветвей было теплее. Кабан и не думал покидать свое неприступное убежище. Потеряв всякую надежду полакомиться свининой, волки ушли, а Заворотень, дождавшись глубокой ночи, вернулся к табуну. Табун встретил его тихим одобрительным похрюкиванием. Даже поросята были рады его возвращению.

Наступила оттепель, а вскоре повалил густой снег. Он шел трое суток. Присмиревшие кабаны топтались на месте, разыскивая скудный корм под толстым белым покровом. Пока бушевала пурга, было тепло, но когда тучи ушли на восток и в небе засверкали яркие крупные звезды, ударил сильный мороз. Трудно было устроить теплое гайно в глубоком снегу. Сколько ни трудилась старая свинья, она не смогла согреть мокрых, повизгивающих от холода и сырости поросят. К утру двое из них, лежавшие на краю гайна, замерзли.

Табун поднялся поздно. Медленно повела старая свинья свой выводок к зарослям хвоща. Много раз во время бескормицы спасала эта вечнозеленая трава кабанов от гибели. Ее всегда было вдоволь, и к тому же хвощ не надо было выкапывать из-под снега. Для этих коротконогих животных не так были страшны морозы, как глубокие снега. На этот раз выпавший снег достигал метрового слоя. Поросята и даже подсвинки утопали в сугробах с головой, лишь только сворачивали со следа, проложенного шедшей впереди маткой.

Прошла целая неделя, прежде чем снег осел и миновала угроза гибели от голода. Окончился охотничий сезон. Покинули глухие уголки лесов люди и волки. Даже медведи-шатуны присмирели, предпочитая отсиживаться в своих гнездах, свитых из лапника молодых елей и пихт. Но кабаны по-прежнему бодрствовали. Они паслись на хвощах, а с наступлением темноты возвращались на ночлег к постоянным, хорошо оборудованным гайнам. Казалось, все хищники отступились от них.

Наступила весна, и табун ушел на солнопёчную сторону сопки. Заворотень не последовал за выводком. Он остался на хвощах, пока совсем не растаял снег, а затем направился к полюбившемуся ему мухенскому ключу. Как-то в конце весны, совершая длительную прогулку, Заворотень встретил знакомую свинью. Около нее сновали шустрые полосатые, словно бурундуки, поросята. При виде беззаботного отца своего семейства недоверчивая мать ощетинилась и с ревом набросилась на него. Пришлось Заворотню убираться восвояси. Вернувшись на мухенский ключ, он обосновался там на все лето. Осенью пришли охотники. Они выстроили в устье ключа зимовье и, конечно, обнаружили следы секача. Все попытки взять осторожного и хитрого кабана оказались безуспешными. Вскоре охотники смирились с мыслью, что старый Заворотень неуловим. Им даже было приятно, что рядом живет столь солидный зверь, встретиться с которым каждый из них не терял надежды.